День 14. (22 июня)

Поскольку решили остаться в Мардине еще на день, никуда не торопимся. Отсыпаемся после трудного долгого дня. В 4 утра где-то совсем рядом с нами кричал муэдзин, перебудил двух мелких. Удалось засунуть их обратно спать до 7 утра. В 7 они окончательно повскакивали. Завтрак в 8, поэтому около часа они резвились в номере самостоятельно, потеряв мамины очки. Все встают с неохотой, очень уж приятно валяться в прохладе номера, не хочется даже шторы раздвигать, солнце просвечивает в щель между ними, этого уже достаточно, чтобы испугаться. Утром Сашка сменяет меня за столом и подписывает открытки.

Завтракать спускаемся в ресторан отеля, везде царит запустение, мы тут одни, ради нас включают свет, кондей. Оглядываем сводчатый зал из песчаника и еще раз радуемся, что выбрали этот отель. Завтрак – турецкая классика: хлеб, оливки, яйцо, огурец, полпомидора, пара кусков сыра, джем и чай. Наедаемся вообще-то, даже не ожидали.

Самое напряжное – надо выбраться из нашего тупичка через рынок на улицу, разворачиваться вообще негде. С трудом задом добираемся до рынка, дальше в много приемов разворачиваемся, буквально подцепляя бампером коробки с фруктами. Народ с пониманием относится.

Вчера мы проезжали не так далеко от монастыря, но вечером он был уже закрыт. Монастырь стоит на желтых пустынных выжженных солнцем склонах скалистой горы и как оазис окружен яркой пышной зеленью. Посреди этой зелени возвышается мощный прямоугольник стен из желтого песчаника. Монастырь действующий, поэтому как и в Мор Габриэль посетить его можно только с экскурсией.

Монастырь - очень туристичное место, поэтому отношение к посетителям здесь абсолютно безличное. Нас присоединили к экскурсии, где гид говорил только по-турецки. Нас большой толпой водили по разным помещениям монастыря и постоянно торопили. Поэтому впечатление о нем смазанное, и детям монастырь совершенно не запомнился, несмотря на то, что история его очень интересна.

Монастырь расположен на крутом склоне, и очень любопытна большая лестница, ведущая к главному входу. Она состоит из нескольких маршей, идущих в разных направлениях, пересекающихся на площадках и как бы обтекающих небольшой балкон, украшенный каменной резьбой.

Арабское Дейр-Зафаран - Гора шафранового цвета, это название укрепилось за монастырем с XV века из-за большого числа шафранов на склонах горы вокруг монастыря.
Монашество в Тур Абдине насаждено во второй половине IV века пришедшим сюда из Египта подвижником Мор Авгеном (вчера в его монастырь мы решили не ехать после Мор Малке). Тогда же по преданию и был основан монастырь монахом Шлеймуном, в память о котором монастырь называли Мор Шлеймун. После Халкидонского собора монастырь стал Сиро-Яковитским.

В VIII в митрополит Анания реконструировал монастырь, который теперь стал называться Мор Ананио до сего дня. Значение монастыря возросло в конце XIII в., когда после разрушения курдами в 1293 г. монастыря св. Бар Саумы, служившего резиденцией яковитских патриархов, патриарший престол был перенесен в Дейр-Зафаран. Шафрановый монастырь официально считался патриаршим в течение 540 лет, хотя в определенные периоды патриархи могли проживать и в других местах.

С Дейр-Зафараном связано и духовное возрождение Сиро-Яковитской Церкви в конце XIX - начале ХХ в. Патриарх Петр IV (1872-1894) привез в монастырь подаренное английской королевой Викторией типографское оборудование и наладил книгопечатание. В 1905 г. в монастыре открылась семинария, а с 1913 г. началось издание журнал «Аль-Хикма» (Мудрость). Из монастырской братии этого периода вышли будущие патриархи Илия III и Ефрем Бар Саума, написавший историю Дйрул Зафарана.

После геноцида армян и сирийцев 1915-1917 гг. численность сирийского населения в Тур-Абдине значительно сократилась, и в 1933 г. новоизбранный патриарх Ефрем I перенес патриарший престол в г. Хомс (Эмеса) в Сирии. С этого времени начинается постепенный упадок монастыря.

Монахи основывали монастыри обычно на месте древних святилищ. Раскопки подтвердили, что за три тысячи лет до Христианства здесь было святилище бога Солнца Шамаш. Считают что этот Зороастрийский храм - это каменный зал в подклете монастыря с плоским потолком. Потолок очень примечателен: это каменные своды, но камни тесаны не так, чтобы образовывать классический арочный свод, а чтобы получился плоский потолок. Зачем это было сделано - не понятно. Ведь, чтобы свод при такой форме держался, камни должны быть очень толстые.

Как обычно, все помещения монастыря выходят во внутренний двор. Монастырская усыпальница, которая называется «Дом святых», находится не в подвале, а на том же уровне, что и остальные здания. В "Доме святых" вдоль стен в арочных нишах семь больших гробниц. Три из них - гробницы яковитских патриархов, остальные - епископов и подвижников благочестия. Здание крипты характерно для раннехристианских или позднеантичных сооружений.

Церковь св. Анании была построена в конце IV века. В VI веке ее благоукрасителем был император Анастасий I, пытавшийся примирить монофизитские церкви, отколовшиеся от Православия после IV Вселенского (Халкидонского) собора.

Церковь с этого времени, конечно, много раз перестраивалась. С ранневизантийского времени сохранился резной каменный фриз и капители с растительным орнаментом.

На солее стоят две кафедры (троны). По преданию, эти кафедры, вырезанные из древесины грецкого ореха, очень древние. Но видимо, при каждом патриархе эти кафедры существенно обновлялись. Последние обновление очень странное. Исходя из логики монофизитского вероучения (упрощенно: человеческая природа во Христе полностью поглощена Божественной) древняя иконописная традиция у Сиро-Яковитов, да и вообще у всех монофизитов, если не отсутствует вовсе, то не развита (ведь изобразить можно только человеческую природу, а она полностью поглощена Божественной). Своей традиции нет, поэтому в древних Восточных церквах быстро прижились проникающие с запада католические стандартные картинки.

Еще один храм - церковь Пресвятой Богородицы считается самым древним в монастыре. Но она была существенно расширина в конце XVII века при патриархе Джерджисе II. В церкви сейчас не служат, но проводят крещение.

В этой церкви можно увидеть несколько носилок, сохранившихся с XIX века, на которых на лошадях переносили Сиро-Яковитских патриархов.

Шафрановый монастырь. Может быть, все дело в том, что мы неудачно попали с многочисленной турецкой экскурсией, но от этого монастыря не осталось никаких теплых воспоминаний. Посетить надо, потому что это это место патриархов ассирийских, они там и захоронены, но никакой душевности. Кафе, сувениры, веревочки: сюда не ходи, туда не ходи, собственно в монастырь не пускают, экскурсия проходит в каком-то подземном помещении, в усыпальнице и одном из храмов. Короче говоря, все наши хором сказали, что любой из вчерашних монастырей интереснее.

Из Шафранового монастыря мы через Мардин едем на север в городок Савур. Снова не можем проехать, не остановившись, мимо удивительной панорамы этого потрясающего города, зависшего на горе над Сирийской равниной.

Дорога в Савур переваливает через горы. Потом долго тянется по пустынной долине, в которой как и вчера вдруг появляется река и дно долины покрывается яркой зеленью садов и полей. Нам снова это напоминает североафриканские оазисы-пальмиры.

Завернули в покинутую сирийцами деревеньку Дурусу в полукилометре от дороги в боковой долинке, в которой примерно на уровне деревне появляется вода. Деревня заброшена и не интересна. Исторических домов нет или уже разрушены.

В 10 км от Савура находится ассирийская деревня Кыллыт. Она имеет цельный архитектурный исторический облик, но она полностью покинута жителями.

Дорога к деревне идет через виноградники и сады. Прижавшиеся друг ко другу пустые особняки с традиционной большой темной аркой в центре издалека выглядят настороженно и тревожно.

По заросшим желтой травой улицам мы въезжаем в центр Келита. Нас окружают великолепные двухэтажные особняки, вторые этажи которых украшены резными наличниками, пилястрами и поясами.

Едем в Савур, по дороге заезжаем в деревушку Келит, в которой раньше жили ассирийцы, а сейчас почти все покинули. Грустная картина – пустые дома из песчаника, постепенно осыпающиеся, смотрящие зияющими дырами окон на долину. Ощущение необратимой потери усиливается от красоты разрушающихся домов с любовно вырезанными орнаментами, наличниками и фигурными нишами в комнатах. Мы немного полазали по ним, но не очень долго, чтоб дети не спеклись.

Ещё до второй мировой войны в Килите жили восемь тысяч ассирийцев, но в послевоенные годы почти все уехали на заработки за границу.

Мы залезли в пару заброшенных домов. Устроены они все примерно одинаково. На первом этаже были хозяйственные постройки: хлев, всякие склады, мастерские. Каменная лестница ведет на второй этаж. Туалет находится в закутке в толще стены на повороте лестницы, так, что все запахи оставались на первом этаже.

На втором этаже - жилые комнаты. В толстых стенах комнат расположены многочисленные ниши со встроенными деревянными шкафами. Точно так же устроены комнаты в нашем отеле в Мардине - бывшем богатом особняке. Снаружи дома обычно тоже есть лестница, по которой можно подняться на крышу всего дома или нижней части, если дом разноуровневый.

Ксенька дочитала Тома Сойера, начала Геккеля, быстро читает и с интересом, умничка.

Савур очень похож на Мардин, только напрочь лишен всего, что относится к туризму. Никаких дорогих магазинов, сувенирных лавок и гор пряностей, кофе и орехов в мешках на тротуарах. Тут все скромно: магазины стройматериалов, минимаркеты, хлеб, даже мороженого почти нет. На улицах никаких туристов, в кафешках торчат местные турки. Но дома те же, что и в Мардине: первый этаж явно для скота, жилые этажи – второй и третий. Первый этаж из необработанного камня без украшений, следующие из тесаного гладкого песчаника с разнообразными украшательствами.

Савур даже расположен также как и Мардин: на склоне горы, на вершине которой стоит как и в Марине крепость. Но городом Савур стал только в 1888 году, поэтому и планировка здесь более хаотичная. В Мардине в старом городе есть одна сквозная улица, здесь же в старой части города только переулки, разбегающиеся в разные стороны по склону горы.

Самое интересное в Савуре - это большие каменные дома из желтого песчанника. Построены они большей частью в XVIII-XIX веках, но есть и традиционные дома XX века.

Во время прогулки зашли на почту и отправили первую партию открыток. Это надо было видеть, как мы со старшими в три пары рук клеили на каждую открытку по четыре марки. Кирилл героически управлялся с двумя уставшими от жары младшими в это время.

Пообедали в местном кафе на 40 лир. При этом дети выдули колы и айрана банок 10, не меньше. Цены в туристических местах и нет тут разнятся неимоверно, вчера вечером в Мардине мы попили чай с мороженым в кафе на 80 лир.

Вернулись в Мардин. Но прежде, чем ехать в отель, попробовали попасть в крепость. Но там стоит Натовский радар, поэтому вход в нее закрыт. Тогда мы подъехали по узенькой крутой дорожке к медресе Зинджирие. Лучше бы подошли пешком. Из-за припаркованных машин не развернуться, приходится долго долго сдавать по крутой узкой дорожке, постоянно пропуская подъезжающие к медресе машины.

Медресе Зинджирие само по себе мало чем примечательно, впечатляют резные порталы вокруг дверных проемов между разными частями здания. С террасы медресе открывается замечательный вид на Мардин, Сирийское зеленое "море" и на минарет мечети Улу джами.

Приезжаем в Мардин, на рыночке у дома покупаю мороженое и фрукты, моем их и едим на террасе нашего отеля. Тенек, потрясающие виды и ветерок. После такого отдыха собираемся и выходим в город.

В течение средневекового периода Мардин (сохранявший значительное ассирийское и армянское население) служил местопребыванием епископских кафедр Армянской Апостольской Церкви, Ассирийской Церкви Востока, Армяно–Католической и Сиро–Католической Церквей, а также Сиро–православной (яковитской) Церкви – в Шафрановом монастыре, как уже говорилось, была резиденция яковитского патриарха.

Во времена Первой мировой войны в Мардине, подобно другим регионам восточной Турции, северо–восточной Сирии, северного Ирака и северо–западного случились события, известные как геноцид ассирийцев и геноцид армян. Накануне войны в Мардине проживало более 12000 ассирийцев и более 7500 армян. В июне 1915 года большинство представителей элиты христианской общины и большинство мужчин – армян было убито, а их тела брошены в пещеры возле Шейхана (Şeyhan). Другие же отправлены в печально известный лагерь Рас–аль–Айн (Ras al-'Ayn). Некоторым христианам удалось при поддержке местных чеченцев (потомков мухаджиров) бежать в Синджарские горы. Курды и арабы обычно называют эти события «фирман» (правительственный указ), а сирийские христиане – «Сейфо» («Меч»). Армяне, сиро–католики и яковиты, оставшиеся в городе и окрестностях были полностью вырезаны, а те, кто успел бежать – никогда более не вернулись в регион. Многие (чудом) выжившие после резни ассирийцы покинули Мардин в 40–е годы, перебравшись в Камишли (город в Сирии рядом с турецким Нусайбином, где мы были вчера), чтобы избежать принудительного призыва в турецкую армию.

Сиро–католическая церковь Мерйемана (Meryemana, во имя Девы Марии) – Построена в 1895 году патриархом Антуном Семери, являлась патриаршим храмом Сиро–католической церкви вплоть до геноцида ассирийцев в 1915 году. Сейчас здесь титулярная (номинальная) кафедра епархии Мардина и Амиды. Церковь закрыта.

Армяно-Католическая церковь Мор Юсуф (Сурб Ховсеп, святого Иосифа) – место титулярной (номинальной) кафедры этой церкви. Армян, конечно, в городе не осталось, церковь всегда закрыта. Пишут, что внутри она довольно интересна: имеет множество тоненьких колонн, а также украшена иконами и церковной утварью.

В районе вокруг Сиро-Яковитской церкви и сейчас проживает много христиан. Церковь - центр этой общины. В церковном дворе гуляют маленькие дети, дети постарше гоняют мяч, на скамейках сидят и разговаривают женщины.

Мы попросили, и нам открыли церковь. Построена она была в 569 году и освящена в честь ассирийского святого Бехнама и его сестры Саро. Сейчас это кафедральный собор Мардина.

Халдейскую католическую церковь Мор Хирмиз мы не нашли. Она была кафедральным собором халдейского митрополита вплоть до ликвидации халдейской католической епархии в 1941 году. Однако, представители одной из халдейских семей являются хранителями церкви вплоть до сего дня. Церковь стоит прямо на центральной Первой улице старого города и ничем не отличается от мардинских особняков. Мы много раз мимо нее проходили и даже частично фотографировали (на предыдущей страничке). Церковь, как пишут, обычно днем закрыта, но иногда ее открывают ночью.

Еще в Мардине есть:
Мор Шимуни – сиро–православная церковь с большим двором и кладбищем. Она в нижней части старого города, и ее стоило посетить, но мы забыли.
Церковь Мор Керкис - неизвестно где.
Мор Ефрем, от нее остались невразумительные стены на повороте 1 cad в западной части города.
Армянская церковь Сурб Кеворк - немного ниже нашего отеля, она разорена, и не отличается от мардинских особняков.
Церковь Мор Михаил – сиро–православная церковь на южной окраине Мардина.

Прекрасный вечер в Мардине. Ужин в Sultan sofrasi на 80 лир. Интересно, что то понтовое место, где мы вчера чайку попили на 80 лир находится в том же доме, только на верхних этажах, а sultan sofrasi на первом.

Но внизу огромное преимущество: едят местные, а не туристы, всю еду видно, можно показать пальцем (а не пытаться что-то понять в турецком меню), с тобой носятся как с писаной торбой (за спиной официант, ничего не надо ждать, всегда все быстро принесут/унесут, дадут влажные салфеточки, заменят приборы, если дети уронили и т.д.) И главное: Саша наелся )))) Это много говорит о месте. Ну и еда очень вкусная, даже вредина-Ксенька не пищала и не морщила свой веснушчатый носик.
Мумка первый раз на наших глазах вставала без опоры с корточек на газоне в монастыре в Мардине.

Встречали закат на террасах над городом. Я первый раз услышала, как Надя говорит «тики» (птички). Они кружились ниже нас стаями, было очень красиво. Старшие утверждают, что они ее уже неделю как научили новому слову, а я опять все обнаруживаю позже всех.

Вечером дети устроили конвейер по подписыванию открыток. Ксеня выводит текст, Саня рядом переписывает адреса из файла, который я сделала на компе еще дома, сидит на коленках у тумбочки. Почерк у Сани жуткий, только бы все дошло. Но у нас у всех почерки плохие, так что неважно, кто именно подписывает. Только Кирилл, когда хочет, умеет писать очень красиво, но ему не до подписывания адресов, дел море. Детям же приятно участвовать в общем деле, так что пусть пишут. Непривычно тихо, я даже дернулась детей пересчитывать, все ли в номере. Саня с Ксеней молча пишут, Нинка тихо играет, утомившаяся Мумка заснула сразу по возвращении, только помыть ее успела.

К десяти все уже спали, а мы с Кириллом перестирали все вещи и развесили по спинкам кроватей и вешалкам из шкафов, под кондеем должно все высохнуть. Вечером чай и переписка с родными. Как хорошо, что есть интернет! Смотрим фотографии с выпускного моего брата Фили, он совсем взрослый с каким-то трогательным испугом в глазах перед неизвестностью. Пусть у него все сложится как надо.

Две недели сегодня ровно.
По деньгам выходит так: всего потратили 91629. Это 6545 р в день.
За первую неделю потратили 55.258 (включая дорогие покупки в декатлоне на 9 тысяч).
За вторую неделю потратили 36.371 (включая жилье в отелях трижды на 7600).