День 13. (21 июня)
Хорошая спокойная ночь. То, что надо для уставших ног. Как выяснилось, мы прекрасно помещаемся на двух двуспальных кроватях, собственно, как в палатках в горах. За ночь отдали 150 лир. Парень хотел 200, но Кирилл сторговался на 150.

Завтракать пошли в кафе напротив нашего Дара-отель. Суперское местечко с детской игровой площадкой внутри и еда у них отличная.

Открыточная эпопея продолжается. На почте в этом городе я нашла только 13 подходящих открыток, а дальше в течение получаса два почтовых работника приклеивали на них марки разного значения. С большим трудом наскребли нужное количество. Итак, у нас есть 13 открыток из 70. Уже неплохо. Вечером надпишем адреса и отправим в следующем городе.  Марки на одну открытку для пересылки в Россию клеят на 4 лиры.

Сегодня такие планы: сначала мы едем на северо-восток от Мидята и смотрим несколько интересных монастырей и церквей в ассирийских селениях в окрестностях Мидята. Потом едем на юг от города в сторону Сирии в Нусайбин. По дороге смотрим известный монастырь Мор Малке и может быть еще что-нибудь. Обедаем в ресторанчике на реке. Потом Нусайбин и раскопки Дара. Ночуем в Мардине.

Наша первая цель - деревня Анитли. Но дорога проходит через три бывшие ассирийские деревни, в которых можно найти церкви или их руины. В первой деревне - руина, во второй - запертая церковь.

Деревня Алтинташ гораздо более интересная, чем первые две на нашем пути. Она живописно расположена на вершине холма, и ее церковь видно издалека, но и она была закрыта. В Тур Абдине не так много постоянно открытых церквей. Большая часть из них всегда заперта, их открывают только по местным праздникам.

Ездим по Тур-Абдину и смотрим ассирийские храмы, читаем и обсуждаем жития ассирийских святых, историю монастырей и этих мест вообще. Очень интересно. Особенно, житие Мор Барсаумо (сиро-яковитский святой, участник христологических споров V века.) Наша церковь знает святых, которые были разбойниками, но потом завязали с этим делом и стали святыми. Ассирийская же церковь знает подвижников, остающихся разбойниками, которым очевидно сопутствует Бог. Житие Барсаумо наполнено и чудесами, и дикими выходками. Я читаю, Кирилл комментирует, Саня навигирует, все слушают. И даже жара не убивает, потому что мы то гуляем, то отдыхаем в машине под кондеем.

Из всех церквей Тур Абдина наиболее примечательной считают церковь в Хах. Сейчас это отдаленная деревня, но до 613 года резиденция первого епископа региона и снова между XI-м и XIII-м веками.
Cтарое название деревни Хах (Hah) происходит из арамейского языка, на диалекте которого до сих пор разговаривают сирийцы Тур Абдина. А в богослужении используют классическую версию языка. Хах до сих пор населена почти исключительно ассирийцами-христианами.

Как обычно, церковь окружена стеной, внутри которой приятный внутренний дворик с традиционным колодцем. Как раз при нас из колодца поднимали воду. Колодцы в монастырях Тур Абдина очень узкие и глубокие. В колодец пролезает только узкое ведро. Вода студеная и очень вкусная.

По местной легенде первоначально двенадцать волхвов отправились следовать за Вифлиемской звездой. Они прибыли в Хах, откуда только трое из них продолжили путь в Иерусалим. Там им дали одну из пеленок Иисуса. В Хахе пеленку сожгли, чтобы пепел можно было разделить между 12 царями. Вместо этого огонь превратил пеленальную ленту в 12 золотых медальонов, после чего в память об этом чуде цари заложили фундамент церкви.

Церковь была построена более 1000 лет назад, только верхняя ее часть переделана в XIX веке. Видимо, это был второй "этаж" квадратного барабана, внутри соответствующий сводам купола. Каменная резьба ниже сильно выветрена, может быть, церковь в какое-то время долго была без сводов.

Еще в деревне есть развалины монастыря Мор Собо, но мы их забыли поискать.

Мы немного возвращаемся на запад и по местной очень извилистой дорожке пересекаем шоссе, чтобы попасть в деревню Избирак. Здесь очень необычный ландшафт: из плоских желтых полей поднимаются целыми семьями и цепочками небольшие аккуратные круглые холмы. Дорога вынуждена огибать каждый холм, просачиваясь между ними. Спутниковые снимки дают представление об этом странном ландшафте.

Заз издалека похож на замок и прилепившийся к нему деревенский посад. Но деревня была покинута жителями и теперь разрушается. В начале XX-го века Заз был заселен ассирийцами, однако во время ассирийского геноцида жители села были убиты курдами. С помощью Челеби Агы, курдского вождя, выжившие после резни беженцы, смогли вернуться в Заз в конце Первой мировой войны.
Название деревни было официально изменено на Избирак после создания Турецкой Республики. В результате курдско–турецкого конфликта ассирийцы начали мигрировать из Заза в 1960-х годах, а в 1990-х годах почти полностью покинули село. Сейчас в Избираке - Зазе проживают представители только трёх ассирийских семей.

По дороге мы читаем житие святого Димета (Димитрия), которому посвящена церковь в Зазе.

Еще недавно здесь при церкви Мор Димет жил один монах, сейчас здесь осталась только одна женщина. Монастырь Заз. Попасть не удалось, какая-то старушка высунулась из окна и покачала головой, не могу впустить мол. Жаль, мы читали как раз сейчас про святого Димета, основавшего здесь монастырь. У него очень интересное и характерное житие. Путь от гонителя христиан и приближенного императора до аскета отшельника, основателя монастыря.

Возвращаемся на шоссе и едем на запад в крупное село Бариштепе. На его окраине находится монастырь Мор Якуп (св. Иакова). Монастырь был недавно восстановлен.

Церковь была построена, видимо, в VI веке на месте мученической смерти Мор Хадбашабо, возможно, над остатками зороастрийского храма. В местных книжках пишут, что с 1364 по 1839 гг. монастырь был резиденцией епископа Тур Абдина после раскола с Дейр-Зафараном (видимо, с патриархом Сиро-Яковитской церкви). Но ничего про этот период или раскол не удалось найти в истории Сиро-Яковитской церкви.

Нас позвали на прохладную галерею из залитого солнцем дворика, усадили на стулья, напоили сначала ледяной водой в железных стаканчиках, потом чаем и кофе, а детям дали апельсиновый сок. В монастыре живет семья шофера с двумя маленькими девочками, на галерее лежали игрушки этих детей, наши тут же облюбовали себе их и мирно играли, пока взрослые пытались беседовать. Саня сбегал в машину за ноутбуком, и Кирилл уточнил у монаха, поившего нас чаем, какие из монастырей открыты, какие нет. Оказалось, что в монастыре Заз, где мы были полчаса назад, сейчас действительно нет монахов, последняя монахиня умерла на Пасху.

С 2008 года при монастыре существует церковная школа, в которой учатся 11 детей из деревень Тур Абдина. Их каждый школьный день забирает автобус из Мидята. Монастырь и школа существуют на частные пожертвования.

Из Бариштепе мы едем по местной дорожке на запад, пересекаем шоссе на Хасанкейф и по разбитой извилистой дороге едем на запад в деревню Мерджемекли. Еще издалека открывается вид на желтые дома с плоскими крышами, церковь, окруженную стенами и на новую мечеть. Мерджемекли теперь заселена курдами, а при церкви еще недавно был единственный сирийский житель деревни - старушка Ниссани. Церковь была закрыта, а как искать Ниссани, мы не знали, да и жива ли она? Церковь в деревне посвящена Мор Шемуну, о котором говорилось на предыдущей страничке.

Мы вернулись в Мидят и теперь едем на юг по шоссе в Нусайбин.
Мы хотим посмотреть монастырь Мор Малке. По дороге смотрим те церкви, которые стоят прямо на нашем пути. Первая остановка - деревня Мерджимекли с церковью Мор Кириакос. Как и в большинстве случаев, церковь закрыта.

Сразу после села сворачиваем на восток в сторону монастыря Мор Малке. Дорога идет по совершенно пустынной выжженной солнцем местности. Теперь мы читаем житие Мор Малке - подвижник и монастырь.

Мор Малке - святой, живший до разделения церквей, поэтому он и наш тоже, можно считать. Подвижник IV века, известный явной борьбой с дьяволом, очень интересное житие. Читаем в машине пока едем от одного монастыря к другому его историю и житие основателя. Подъезжаем к монастырю, вылезаем в раскаленный дворик, тут как обычно пусто и вообще безлюдно. Кирилл находит какую-то дверь, звонит, никто не открывает. Мы постояли минут 10, уже хотели уходить, но тут кто-то зашевелился с другой стороны, дверка распахнулась, пожилая улыбчивая монахиня впустила нас внутрь. Где-то в лабиринте монастырских двориков и переходов нашелся англоязычный ассириец, чрезвычайно обрадованный тем, что мы уже знаем житие и не надо его переводить. Он провел нас по храмам (Богородичному и посвященному святому Малке), проводил к подземному захоронению святого Малке. Интересно, что ассирийцы хоронят своих людей сидя. А некоторых святых, прославившихся в числе прочего тем, что они никогда не сидели, хоронили стоя.

Малке (Мор Малке) (323 – 415) – ассирийский подвижник IV века. Его Житие содержится в Хусойо (Husoyo), книге со службами святым на дни их памяти, хранящейся в монастыре  Мор Габриэль в Тур Абдине. Вот что там повествуется.
Некогда в Египте в городе Кулезмо (Qulezmo) жил человек по имени Юханон. Он и его жена были людьми богатыми и благочестивыми. Одно плохо – у них долго не было детей. Наконец, по их молитвам Бог даровал им дочь, которую они назвали Шуфнай (Shufnay), а через три года сына. Имя новорождённый получил чудесным образом. Его сестра Шуфнай почему-то в 3 года совсем не говорила. А тут вдруг родители обратились к ней и спросили, как назвать братика. У неё чудесным образом появился дар, и она произнесла имя «Малке». Так решили назвать ребёнка, ибо случилось сие промыслом Божьим.

Когда мальчику исполнилось пять лет, отец отдал его в обучение мудрому человеку по имени Шмуэль, дабы тот обучил его грамоте и наставил в заповедях христианской веры. Малке был прекрасным учеником и отличался глубокой религиозностью. Через 11 лет когда Малке достиг 16-летного возраста, он принял решение посвятить жизнь Богу и стать монахом. Но его решение шло вразрез с желанием родителей, хотевших его женить. Он скрепя сердце вроде как согласился с волей отца и матери. Они подобрали ему невесту, всё уже было готово к свадьбе. Но накануне женитьбы, Малке вместе со своим другом Элишо (Elishoh), также горевшего желанием иноческого подвига, тайком ушёл из дома.

Друзья направились на гору Изла у Нисибина, где в то время рулил монастырём родной дядя Малке знаменитый Мор Авген. Мор Авген принял их и постриг в монахи. Через 4 года они совершили паломничество в Иерусалим, потом вернулись на 3 года на родину в Египет, а затем обратно в Нисибин, где святой Иаков Нисибинский рукоположил их в священники.
Спустя несколько лет Малке решил искать место для пустынножительства. Его выбор остановился на местности вблизи деревни Арка в области Тур Абдин.

Здесь у святого началась эпопея с борьбой против нечистых сил. Как-то деревенские мальчишки-пастухи, охранявшие свои стада, устроили игру. Один из ребят по имени Шлемон залез на смоковницу и..вдруг с ужасом все увидели под деревом нечто чёрное. По воздуху распространился ужасный смрад, и Шлемон свалился с дерева прямо в тёмную яму - которая, видимо, появилась ниоткуда - и исчез. Надо ли говорить, что испытали при этом его товарищи? На их счастье, поблизости оказался св. Малке. Малке успокоил детей, сказав, что им надлежит стать свидетелями Силы Божьей. Он воздел руки для молитвы и призвал Господа на помощь. Тут перед ними явился сам предводитель демонов Астрасис с ребёнком в руках и злобно стал говорить святому: «Мы хотели сделать мальчишку главой нашей семьи, а ты забрал его у нас». После нечистый исчез, прогнанный молитвой святого. А паренёк оказался целым и невредимым. Впоследствии он стал учеником Малке, принял монашество и явился основателем прославленного Дейр–уль Зафаран (Шафрановый монастырь) (Мы там будем завтра).

На месте, где был спасён мальчишка, Малке основал монастырь. А место сие было обиталищем демонов. Святому был глас свыше: «Малке, слуга Божий, прогони Астрасиса и его демонов. Наложи на себя знамение креста, и оно защити тебя от зла». Малке прогнал демонов с места сего, как и велел ему Господь – демоны с горькими стонами удалились, побеждённые молитвой и крестным знамением. Малке выбрал место для алтаря, отметив его камнем с высеченным на нём крестом. Жители Арки дружно помогали подвижнику в возведении обители.

Дьявол имел хитрую натуру. Нечистый телепортировался в Константинополь и вселился в девочку Асанасис (Asanasis), дочку императора Констанция. Император был большой печали, глядя на страдания своего ребёнка. Он отправил за святым гонцов за Малке, поскольку девочка сказала, что святой монах – единственный, кто может ей помочь. Девочка, приведённая к святому, упала на землю в конвульсиях. В припадке она становилась чёрной. Малке воздел руки к небу и принялся молиться. Затем повелел девочке встать. Придя в чувство, ей стало казаться, что всё происходившее с ней ранее было лишь долгим сном. Дьявол вышел из неё в форме чёрного облака. Святой приказал ему пойти сесть на навозную кучу и сидеть там, пока не будет других распоряжений.

Малке остался при царском дворе и исцелил много людей. Император обещал ему полцарства если тот останется насовсем. Но святой отказался, попросил каменную горловину для колодца и каменный ошейник. На глазах у изумлённого императора св. Малке вызвал из убежища дьявола Астрасиса, и приказал ему надеть каменный ошейник на шею, а горловину колодца на голову подобно шляпе. Они покинули столицу вместе, причём святой гнал дьявола перед собой подобно ослу. По прибытии в монастырь святой повелел дьяволу положить горловину на установленное место, а затем прогнал его как грязного пса.

Затем община завершила строительство монастыря. Вокруг святого собралось много монахов. Всю свою жизнь св. Малке был любви и милосердия ко всем людям. Оставшуюся часть жизни он снова противостоял нечистым духам. Почувствовав наступление смертного часа, святой дал всем своим ученикам и последователям последнее благословение и напутствие:
«Мои дорогие, всегда будьте милосердны, посвящайте себя посту и молитве. Пусть правда, любовь и мир сопутствуют вам в течение всей вашей жизни. Сражайтесь со злом при помощи добра!».

Если в монастыре Мор Якуп были рады нам и предложили чай, то здесь чувствовалось, что мы помешали тихой монастырской жизни. Там также по долгу восточного гостеприимства предложили чай, но были рады, когда мы отказались.

Мы могли дальше местными дорожками ехать на юг к невысокому горному хребту, где на той стороне, смотрящей в Сирию, стоит монастырь Мор Аугин (Мор Авгин). В Мор Малке нам сказали, что в монастырь можно проехать, никаких мин там нет, как пугают в некоторых путеводителях. Только вот вполне можно оказаться перед закрытой дверью. Нам пора было обедать, и мы решили вернуться на шоссе в Нусайбин. Тем более что, если б мы поехали в Мор Авгин, то пропустили бы интереснейшую речку Бейазсу. По дороге к шоссе притормозили у закрытой церкви Мор Ефрем и Мор Феодорос.

Ксенька в промежутках читает «Тома Сойера», пытается вслух зачитывать нам эпизоды, как дети измываются над учителями. Мы с Кириллом слушаем без энтузиазма, старшие ржут. Ну да, мы же сами учителя.

Странные места, все эти бежевые холмы безжизненны, люди прячутся за каменными стенами своих домов и заборов.

Шоссе Мидят - Нусайбин приближается к небольшому хребту, переваливает через него серпантинными петлями и оказывается в зеленой долине. Откуда здесь берется вода? Да еще так много! Чуть выше это была выжженная желтая безжизненная земля, а здесь везде пышная ярко-зеленая растительность. Дело в том, что в этой долине вдруг из-под земли появляется вода, много воды. Быстрая холодная река течет по утопающей в зелени долине. В соседней долине тоже появляется река на этой же высоте. Они сливаются вместе и текут на юг в Сирию. Чуть выше слияния двух рек мы съехали с шоссе к ресторану, чтобы пообедать.

Столики, точнее, достарханы ресторанчиков расположены прямо у воды, иногда прямо над водой. Так что можно мочить ноги в холодной воде прямо "за столом" или наблюдать за интересными пресноводными крабами, которые в больших количествах сидят на камнях или на опорах настилов в реке. Рестораны здесь идут по долине один за другим почти беспрерывно.

По дороге в Беязсу дети в окно увидели бассейн и кучу ресторанов, попросили остановиться. Мы сначала поели вкуснейшую рыбу на гриле, сидя на достархане, настеленном прямо над водой, а потом старшие ушли в бассейн, а мы с мелкими в местный лягушатник на реке. Во время обеда можно полоскать ноги в холодной воде и наблюдать перемещения пресноводных крабов. Я видела, как на настилах напротив нас дядьки спали, свесив ноги в воду. Наши дети полоскали ноги ровно до тех пор, пока не увидели крабов, после этого совать ноги в воду испугались. Нинка увидела ларек с надувными кругами и ходила вокруг них, потрясенно повторяя: «Мама!!! Круг-уточка! Круг-уточка!!!» Кирилл поворчал, но согласился купить, надо радовать детей в поездках. Никакие 15 лир не стоят столько восторга, сколько было у Нины от этого круга. Забегая вперед можно сказать, что она плавала в нем все путешествие, Кириллу пришлось его дважды заклеивать, но оно того стоило.

Наше место оказалось вполне удачным, поскольку здесь протекает сразу две реки (они сливаются чуть ниже). На ближней к шоссе беспрерывно тянутся с двух сторон "столики" ресторанов, а на второй есть свободные места, где можно искупаться.

Покупались отлично, я тронула ногой рыбу, когда плавала. Нинка не расставалась с кругом, очень беспокоилась, когда папа стал его сдувать. Кроме нас в этой запруде купалось еще несколько семей, все доброжелательно настроенные, улыбчивые. Только под конец прибежала какая-то женщина, замотанная с ног до головы с воплями, что Кирилл должен немедленно уйти. Интересно, и как бы я без него с двумя малышами стала купаться… Она выгнала не только Кирилла, но и всех вообще мальчишек. Вместе с детьми прочь ушли и мамы, что делать. Старшие в бассейне резвились с огромным удовольствием (20 лир за вход на двоих Кирилл сторговал). Бассейн был наоборот забит парнями, девочка кроме Ксени была только одна, женщин не было вообще.

Очень приятно после вкусного обеда поплавать в прохладной быстрой реке. Купались мы среди курдских женщин, им было очень любопытно на нас смотреть, а нам на них. Но потом пришла какая-то сердитая замотанная в платки тетка и стала меня выгонять. Но мы пока не накупались, ее "не понимали".

Придется перекраивать планы, мы так хорошо отдохнули в тени деревьев на этой холодной речке, что все теперь не успеть. Придется, видимо, гулять по городу Мардину завтра по пеклу. Сегодня уже не успеть.

Едем по дороге дальше. Когда шоссе поднялось над пологой частью долины, вид на долину напомнил нам североафриканские пальмиры - такие же ярко-зеленые острова в выжженной желтой пустыне. Проехали рядом с единственной старой деревней на реке - Каледжик. Ее дома, забравшиеся на вершину и склоны горы, выглядят как серьезная крепость, пишут, что раньше в дома входили через крыши. Видимо, частые набеги врагов заставили жителей жить так высоко над "райской" долиной.

Вскоре мы пересекаем D400 или E90 (Европейский маршрут Лиссабон - Ирак) и оказываемся в пригородах Нусайбина. Нусайби́н (тур. Nusaybin; Аккадский: Naṣibina; сир. ܢܨܝܒܝܢ, Niṣībīn; араб. نصيبين‎ — Нусайбин; греч. Νίσιβις; арм. Մծուրն,Մծբին — Мцбин; курд. Nisêbîn; тж. Антиохия Мингидонская и пр.) — древний город на юго-востоке Турции у сирийской границы. Еще два года назад в городе были очень тяжелые бои регулярной турецкой армии с курдскими повстанцами. В апреле-мае 2016 года Турецкая армия и полиция проводили военную операцию против курдов на юго-востоке страны. Боевые действия шли в городах Ширнак (мы проезжали его позавчера), Нусайбин, Юксекова (пр. Хяккари) и в целом ряде сел в горных районах, о которых доходит лишь отрывочная информация. Для подавления сопротивления РПК (Рабочая партия Курдистана) и союзных ей отрядов использовалась тактика, отработанная в ходе зачисток в Джизре, Силопи и районе Сур города Диярбакыр. Сначала танки и артиллерия расстреливают с окраин огневые позиции курдов, попутно уничтожая инфраструктуру и жилые дома. Затем в районы, где подавлены огневые точки заходят подразделения спецназа и ликвидируют оставшихся повстанцев. Повстанцы держались в Нусайбине более двух месяцев, несмотря на то, что по городу вели огонь танки и артиллерия, постоянно висели в воздухе беспилотники, наносила удары авиация.

Нусайбин – город, стоящий на границе с Сирией. Колючая проволока тянется прямо поперек улиц. И это город, в котором впервые на территории Турции был основан университет. Мы с трудом пробираемся по запруженным улочкам, на которых снуют мотоциклисты, повозки с лошадками, люди, стоят тележки торговцев, люди пьют чай.

Наконец, купили еще 60 открыток в случайном канцелярском магазине. На востоке Турции у достопримечательностей не продаются открытки, только на побережье и на западе.
Мороженое оказалось самое вкуснее дешевое за лиру штука.

В первые века христианства Нисибин был центром епархии несторианской Ассирийской церкви Востока. В Нисибине родился известный христианский учитель и поэт св. Ефрем Сирин (Афрем Нисибинский). В городе существовала своя школа богословской мысли, восходящая к Эдесской школе. Эта школа была при церкви Мор Якуп, к которой мы и направляемся.

Церковь Мор Якуп находится недалеко от сирийской границы, с сирийской стороны находится город Эль-Камышлы. Города разделяет узкая незастроенная полоска полей, ну теперь еще и мощная укрепленная стена - одна из самых больших в мире.
В плотном потоке машин мы двигаемся на юг, где у нас отмечена на карте церковь. Пешеходный центр города расположен на самом его краю у границы. Нисибин всегда был пограничным городом, поэтому он рос из центра в одном направлении - на север.

Нисибинская богословская школа образовалась в результате раскола Эдесской школы (Эдесса - ныне Шанли Урфа, мы там будем послезавтра). Во второй половине V-го века несторианское большинство учителей и учеников Эдесской школы во главе с Нарсаем (возглавлял школу в 437-502) перебралось в Нисибин под покровительство еп. Бар Саумы.

Учителя школы помимо преподавания занимались переводами на сирийский язык не только произведений Феодора Мопсуестийского, но и сочинений античных философов Аристотеля, Порфирия и других; создавались и комментарии на Аристотеля и Порфирия.

По своей организации Эдесско-Нисибинская школа была близка к монастырю. Количество учеников в ней в период расцвета превышало тысячу человек, причем это были люди разного звания и возраста. Во главе школы стоял главный учитель-экзегет (rabban,  ); правой рукой его являлся эконом - «начальник дома» (rab-baytha,  ). Главному учителю подчинялись несколько учителей низшего ранга, являвшиеся его помощниками (maqreya ne,   и mhagya ne,  ); у начальника дома также были помощниками начальники келий, наблюдающие за дисциплиной и порядком среди учеников.

Обязателен был целибат для учителей и учеников школы (женщины в нее не допускались). Преподавание строилось на тщательном изучении грамматики, постижении искусства письма и лексики; большое значение придавалось правилам чтения. Главное внимание уделялось изучению Священному Писанию, но преподавались и некоторые светские дисциплины: философия, риторика, история и география (иногда изучалась и медицина). Высшей наукой являлась экзегеза, но необходимым предметом была литургика (теоретическая и практическая). Как правило, обучение в школе продолжалось 3 года, учебный день был долог и труден - от восхода до заката. Особую роль играла дисциплина, церковность воспитания стояла на первом месте. Строго регламентировались внешний вид, одежда и поведение учеников.

Церковь посвящена св. Иакову Низибийскому. Он с 314 года был епископом Нисибина и участвовал в Первом Вселенском соборе в Никее.

С 2000 года здесь ведутся восстановительные работы, в ходе которых были найдены 15 известковых статуй, мозаичное панно, руины келий и 225 могил, а также руины школы, которая относилась к монастырскому комплексу. Он включает в себя также руины классных комнат, использовавшихся для изучения священных текстов. В подземном помещении находится усыпальница самого Якупа.

Мы снова едем через весь город на север и выезжаем на трассу D400. Шоссе в некоторых местах идет в 50 метрах от сирийской границы.
Едем на запад из Нусайбина в Дару, слева от нас прямо рядом Сирия. Стена, разделяющая Сирию и Турцию, протяжённость которой составляет 828 км, состоит из семитонных блоков высотой три метра и шириной два метра. Она занимает третье место в мире по протяжённости после Великой Китайской стены и стены на американо-мексиканской границе. Производит впечатление.

Дара (греч. Δάρας) — важная византийская крепость на севере Месопотамии на границе с империей Сасанидов. Крепость играла большую роль в ирано-византийских войнах в VI в., под её стенами в 530 г. произошло знаменитое сражение при Даре.
Ирано-византийская война 502-506 гг. была неудачной для византийских войск. Среди причин неудач византийские полководцы называли отсутствие в окрестностях сильных укреплённых пунктов, в то время как противник располагал мощной крепостью Нисибис (Нусайбин).
Поэтому в 505 г., пока персидский царь Кавад I был занят на востоке, император Анастасий I решил перестроить деревню Дара, расположенную в 18 км. на запад от Нисибиса и в 5 км. от границы с Персией, с тем чтобы превратить её в мощную крепость, в которой можно было бы дать отдых армии и складировать вооружение. Со всей Месопотамии были собраны каменщики и строители, работавшие в большой спешке. Новый город был построен на трёх холмах, на самом высоком из которых стояла цитадель со складами, банями и цистернами для воды. Крепость была названа Анастасиополем (греч. Ἀναστασιούπολις).

Прокопий Кесарийский пишет, что из-за спешки при строительстве и суровых погодных условий крепость быстро обветшала, а некоторые участки стены обрушились. Император Юстиниан I был вынужден начать дорогостоящую перестройку крепости. Стены были выстроены заново, внутренняя стена была увеличена на один ярус, в результате чего высота её достигла 20 метров. Башни также были укреплены и стали трёхъярусными, свыше 30 метров в высоту, а вокруг был выкопан ров, заполненный водой. После завершения работ крепость была переименована в Новую Юстинианию.

Чтобы обеспечить гарнизон водой был прокопан канал, направивший протекавшую неподалёку реку Кордес через город. Оборонявшиеся также могли перекрыть русло реки у выхода её из города, и направить его в естественную подземную протоку, случайно обнаруженную во время наводнения. Выход протоки на поверхность находился в 60 км. от города, что давало возможность лишить воды осаждающую армию и не раз спасало город. Для защиты от наводнений (одно из которых в своё время нанесло большой ущерб укреплениям) была построена дамба. При Юстиниане также были построены казармы и две церкви.

Руины Дары расположены на обширной территории. Большей частью руины невразумительные, поскольку, как уже говорилось выше, быстрое строительство не способствовало качеству. Все крепостные стены и другие постройки города веками растаскивались местными жителями на строительство деревни. Самое интересное в городе - это несколько цистерн и некрополь.

В южной части города рядом руинами города находятся руины церкви, а рядом с ними ничем не примечательный вход в цистерны. Эта цистерна в позднее время служила тюрьмой, отсюда ее название "Зиндан".

Цистерна производит очень сильное впечатление, не меньшее, чем цистерна "Базилика" в Стамбуле. Ряды высоких квадратных пилонов, сложенных из хорошо пригнанных друг ко другу каменных блоков, создают четкий ритм, подхваченный более частой аркадой вдоль стен цистерны. Несмотря на то что это сугубо утилитарное сооружение, переход от столбов к аркам украшен своеобразными капителями, своды тоже декорированы выступающими рядами каменных блоков. Из цистерны не хочется уходить, кажется, что что-то упускаешь, что-то здесь важное недосмотрел.

В Даре были еще две цистерны. У одной из них провалились своды, а вторая почти в таком же состоянии, как цистерна "Зиндан". Жалко, мы пропустили эту цистерну "№2"

В некрополь мы успели за пять минут до закрытия. Музеефицирована очень малая часть огромного "города мертвых" - только одна "долинка". Это очень интересная часть, но остальное не менее интересно, хотя бы потому, что сохранилось в том виде, как простояло тысячу лет, без всяких музейных дорожек, загородок и табличек. Только скалы, пещеры трава и овцы.

Некрополь расположен на волнистых склонах холма, где среди желтой травы проглядывают многочисленные скальные выходы. В этих скалах устроены погребения знатных жителей. Более бедных людей хоронили в саркофагах в земле.

В скалах есть целые семейные склепы с рельефными украшениями над входом в пещеру. Иногда встречаются следы от козырьков, прикрывающих вход в склеп, иногда первый и второй этаж отделял какой-то пол на деревянных балках, следы от которых видно в скалах.

Над входом в каждый склеп высечены небольшие треугольники. Их число указывает количество погребений в пещере.

Здесь хочется побывать в другое время года, не летом, чтобы скалы окружала сочная зелень, среди которой бродят овцы из ближайшей деревни, чтоб было не так жарко, тоже вечером почти на закате.

Мардин - полный восторг, а не город. Расположен на горе, террасами сползает к месопотамской долине, которую здесь называют мардинское море. В любой точке города в просвете между домами или в перспективе улочек видно эту глубокую синь вечером и окутанную маревом голубизну днем.

У нас есть адрес отеля, вбили его в навигатор. Но в карте навигатора не прописано, что улицы Мардина односторонние, а главное, не прописано, что все поперечные улицы - это лестницы. Навигатор нас постоянно пытается направить вверх по таким лестницам. Пришлось ориентироваться самостоятельно, не по карте, по которой вообще непонятен рельеф, а оп спутниковым снимкам. Долго не могли понять, как попасть на одностороннюю улицу 1 - главную улицу старого города. По очевидному на снимках проезду попасть не смогли - ворота военной базы. Оказывается, заезд на эту улицу почти с другой стороны горы. Едем по узкой в одну машину улице, все переулки справа и слева - лестницы. Нервничаем, как подъехать к отелю, где тут вообще можно припарковаться? По спутниковым снимкам съезжаем в переулок, который параллельно главной улице траверсирует склон. Едем по рынку, народ раздвигает свои коробки с фруктами, чтобы мы проехали. Какой-то узкий, заставленный машинами тупик, направо, налево лестницы. За двадцать метров до отеля еле втискиваем автобус в свободное место.

Заселились в отель Antik Tatlidede Konagi 4* в самом центре, находящийся в историческом здании ассирийской архитектуры. Штукатурка с потолка сыплется и внутри окна в нашей комнате птичье гнездо свито, яйца лежат, но этот прекрасный дух старинного отеля перекрывает все недостатки. Кирилл сторговался с 300 на 200 лир за номер с двумя комнатами и пятью кроватями. Никаких четырех звезд там, конечно, и близко нет, но мы даже рады этому. Мы будем жить в историческом мардинском особняке Татлидеде.

Вечером уходим гулять по Мардину уже почти в бессознательном состоянии, сил ноль. Но вокруг такое очаровательное кипение жизни, что возвращаться в отель жалко. На улице пахнет душистым мылом, пряностями, грилем. Все, что выставлено в мешках и на лотках на продажу на оживленной улице, издает запахи. На узеньких улочках снуют машины, животные и строительная техника, людей море.

Перед сном Саня опять убежал за шаурмой в город, его невозможно накормить за один раз.
Помыла Мумку и пошла кормить в маленькую комнату, а Ксеня в это время помыла в душе и уложила Нину. Когда дети заснули, мы с Кириллом сделали себе чай на походной горелке и попробовали разных любимых Кириллом «волосатиков» (это турецкие сладости из тоненьких, как нити, мучных волосков, свернутых и пропитанных медом и маслом. ) Кирилл разбирается с проблемным телефоном (перестал заряжаться), на нем навигация, надо починить. Потом продумывал планы на другой день, а я до слипания глаз подписывала открытки. Меня хватило на 35 штук зараз. Для многих искала индексы в интернете. Утром подключу к этому делу детей.