Дальше наш путь лежит в Косово.
Отличное шоссе ведет из македонской столицы на север в сторону Приштины. На заправке мы помыли машины и позавтракали.
На косовской таможне я попросил, чтобы нам не штамповали паспорта, пограничник сразу же приготовил специальный блокнот с отрывными пронумерованными листами, но сначала нас отправил купить страховки на машины. Зеленая карта действует в написанных в ней странах только на территориях, контролируемых правительством. Косово, понятное дело, не является таковой, а по мнению США, Британии и некоторых стран вообще независимое государство.
Страховки продают в отдельном ларьке за неслабые деньги. Минимальный срок – 1 месяц на простой автомобиль 50 евро, на минибас 120. Албанец одним пальцем набивает в компьютере данные с техпаспорта и делает ошибки. Я ему сказал, что 120 евро невозможно, только 50. Он что-то твердил про минибас и показывал мне таблицу с ценами. Я ему: «Один отец, много детей, не может, невозможно, импосибл.» Он опять что-то свое. Я ему «Не может. Евро нет». В общем он так и оформил страховку на автобус за 50 евро. Страховки – это цветные бумажки с логотипами страховых контор, участвующих в этом деле. Вряд ли эта филькина грамота работает в бандитском государстве.
Пограничники сверили номера машин со страховками, вложили в паспорта ко взрослым проштампованные бумажки. Детей за людей здесь не считают. Коляна, которому уже есть 18 они посчитали за ребенка и не дали бумажки. Албанцы, такой народ.

Движение на косовских дорогах очень плотное. Как будто все население село за руль. Где шоссе проходит через села, возникают пробки. Перед всеми мостами висят знаки, регулирующие интервалы при движении танков. Везде и всюду строятся дома, здесь прямо строительный бум какой-то. Столько денег сюда впихнули!
Кто был в Сербии, видел, как сербы используют каждый клочок земли. Из Косово сербы уехали, а албанцы землю не пашут. Зачем? Если Штаты и Европа платят. Вот и выжигают старую траву на зарастающих пустых полях.
Полиция встречается довольно часто, стоят в засадах и меряют скорость. Промаргивают ее далеко не всегда. По рации передаем о засадах автобусу, который отстал от нас довольно сильно. В одном месте наша машина попала под радар, полицай вскинул жезл, но увидев номера, он махнул рукой. Интересно, неужели местная полиция не может ничего сделать с иностранцами?

За 15 км до Приштины попали в многокилометровую пробку из-за ремонта дороги. В черте города сворачиваем направо, ориентируясь по генштабовской карте на экране КПК. Указателей на Грачаницу нет.

Грачаница - это обширный сербский анклав под защитой сил КФОР. Здесь живут сербы, на одном из домов на балконе укреплен сербский флаг. Посреди села стоит монастырь, вход в него охраняют два кфоровца-шведа. Монастырь стоит в центре шумного суетливого поселка, но внутри стен тишина.
Суровая монахиня не пустила нас в храм в шортах, даже детей. Пришлось бежать к машинам переодеваться. Храм в Грачаницах большой и просторный. Мы еще таких в Сербии не видели. Своды и стены покрыты фресками современными церкви.
Церквовь была построена в 1313-1321 годах. Позже ее неоднократно жгли и грабили турки. Церковь в Грачанице - лучший образец развития византийских традиций в сербском зодчестве.

Шведы, охраняющие монастырь, охотно согласились сфотографироваться.

Из Грачаницы мы возращаемся на Приштинское шоссе, но другой короткой дорогой, чтобы попасть не в начало, а в середину пробки. Дальше сворачиваем на дорогу, ведущую в Призрен. На этой дороге движение не менее плотное, чем на приштинском шоссе. Вокруг Приштины строится множество автоцентров и больших магазинов, льют из бетона мечети на деньги арабских магнатов. На дорогах очень много дорогих немецких машин на европейских номерах. Такое впечатление, что половина всех косовских машин на немецких, шведских и австрийских номерах. На встречу попадаются колонны кфоровских бтров и джипов, иногда летают вертолеты.

В Призрене плотное движение превращается в медленную пробку. Мы с трудом нашли центр старого города и погуляли 10 минут по нему. Река, как и во всех албанских городах, замусорена и загажена.
Гулять здесь совершенно не хочется. В городе стоит какая-то напряженная обстановка, сторожевые вертолеты, периодически кружащие над Призреном только усиливают это впечатление. Как и везде, где живут албанцы, старые дома заменяют на новые из бетона.

Сербский квартал на склонах горы под крепостью разрушен, православный собор св. Георгия на набережной уничтожен в 2004 году, церкви Призрена лежат в руинах... Остались только сожженные церкви Богородицы Левишка и Свети Спас, которые ныне охраняют немецкие солдаты КФОР. Скоро от всего старого города останется только мост, мечеть, турецкие бани да пара сожженных церквей. А албанцы процветают в поруганном городе. На каждой улице льют из бетона новый курятник.

Из Призрена мы едем на север Косово в монастырь Высокие Дечане. Трафик здесь поменьше, но все равно во всех населенных пунктах движение затруднено. В Дечанах я тормознул рядом с полицейским и спросил дорогу в монастырь. Он на сербском объяснил, где сворачивать. Вдоль дороги к Высоким Дечанам взад-вперед бегают какие-то спортсмены. Похоже, что здесь рядом то ли пансионат, то ли спортивный лагерь. В двух местах дорога наполовину перегорожена в шахматном порядке бетонными пирамидами. За пирамидами бронированные посты кфоровцев и шлагбаумы. Нас спокойно пропускают, не останавливая. Паркуемся на площадке у монастыря. Из бронированной будки выходит солдат и просит, чтобы мы поставили машины поперек, а не по диагонали. На английском он мне объясняет, что мы должны сдать ему все паспорта, а когда будем уезжать, он их вернет. Солдаты – итальянцы из Бари. Они обрадовались, когда мы сказали, что мы все были в Бари.

Монастырь основал сербкий король Стефан Урош в 1320-е годы. Тогда же начали строить собор. Для этого пригласили из Котора францисканского монаха фра Витта. Собор имеет романо-готическую структуру, но переосмысленную и приспособленную для православного богослужения. В плане это пятинефная купольная базилика, но что с ней сделал гениальный мастер! Боквые нефы укорочены, а своды второго и четвертого нефа приподняты, выделяя центральную купольную часть. Таким образом, византийская крестовокупольная схема была заменена трансформированной романоготической схемой, при этом сохранилась иерархичность, присущая православным храмам.
Только великим мастерам по плечу так смело и просто не в декорациях, а в самой основе смешивать совершенно разные архитектурные традиции.
Здесь вспоминается еще один такой удивительные пример - московский Успенский собор.
Храм построен из блоков дорогостоящего отшлифованного до блеска мрамора двух цветов. Собор был богато украшен каменной резьбой. Как и в романских и готических церквах порталы и тимпаны окон украшены церковными сюжетами, зато на менее значимых местах автор дает волю своей фантазии. Здесь есть фантастические фигурки людей и животных, различные чудища, василиски, драконы, орлы, грифоны, змеи...

В монастыре очень приветливый монах открыл нам собор и разрешил фотографировать. Говорит, что русским можно, «Вы же не журналисты». Слово за слово мы разговорились с монахом. Он предложил нам пойти на террасу попить чай или кофе.

Собор расписывали несколько различных живописцев с 1338 по 1348 год, но, несомненно, все росписи велись по единому продуманному плану. В пиртворе изображены видные личности сербской истории, а так же церковный календарь. В самом храме изображено более десятка больших циклов фресок. Тут и сотворение мира и деяния апостолов, ветхозаветные патриархи и римские мученики, церковные праздники и сцены Нового Завета. В алтаре изображены по кругу святители. Священники, стоящие на богослужении перед престолом, как бы включены в их круг.

Вообще, мы не собирались ночевать в Косово, хотели посмотреть монастыри и быстрее уехать, чтобы переночевать в Сербии или Черногории. Но в монастыре настолько тихо и хорошо, что нам невольно захотелось здесь остаться. Мы спросили у монаха, можно ли переночевать. Он ответил, что у них нет келий, только одна свободна. Когда мы спросили про палатки, он сказал, что, думает, можно, но должен позвонить игумену, который в данный момент в Белграде.
Нас усадили на террасе, поставили на стол кувшины с виноградным соком, с местной минеральной водой, принесли кофе и чай. За полчаса до вечерни дежурный брат обходит храм и ритмично стучит в деревянное било.

Вечерню отслужили в храме, потом все переместились в нартекс, задернули завесой вход в храм. Повечерье с каноном и акафистом служили в притворе. Повечерье все читалось, только в конце все монахи пели «Достойно есть» совершенно умилительным распевом. После службы нас тотчас же позвали в трапезную. Здесь для нас уже были накрыты два стола. Монастырская еда удивительно вкусная. Кормили нас как каких-то почетных гостей.
После ужина монах Исайя сказал, что мы можем поставить палатки за алтарем собора у монастырской стены. Здесь же есть и домик с несколькими душами и туалетами. Получилось все как в кемпинге. Машины тоже можно было подогнать сюда же. Монах Исайя сказал кфоровцем, что мы здесь будем ночевать, и те оставили наши паспорта у себя до утра.
Потом Исайя предложил мамам заселиться в кельи: одна у них свободна, а во второй живет архитектор, который на несколько дней уехал. Перед сном из кухни мамам принесли по поллитровой чашке горячего молока.

В быстрых сумерках мы ставили палатки. В это время тишину прорезала автоматная очередь. Стреляли где-то внизу в Дечанах. Перестрелка шла минуты три, стреляли одиночными и очередями. Никто из монахов не обратил внимания. Я спросил у Исайи про выстрелы. Он ответил: «Албанцы, кланы, (перечислил несколько фамилий), много оружия, много мертвых». Албанцы делят европейские и американские деньги...
Еще к нам подошел тот брат, который ходил с билом перед службой. Он сказал, что бы мы не пугались, когда он будет ночью в пол четвертого бить перед утреней.