Сначала мы прошли серединной улицей через весь город к дальнему концу внутреннй цитадели. В углу крепости стоит двухэтажное заброшенное кафе, переделанное из монастыря Георгия. В Берате было несколько православных братств. Они занимали Цитадель и Горицу. В Цитадели было двадцать церквей и две мечети. Сейчас осталось двеннадцать церквей. Большую часть из них снаружи невозможно отличить от обычных домов-сараев, только маленькое полукружие апсиды с востока выдает церковь.
Самый дальний от входа южный конец крепости высоко парит на отвесной скале над городом. Отсюда Берат смотрится как на макете. Внизу под ногами на середине склона прилепилась византийская церковь святого Михаила. По более низкому отрогу замкового холма идет крепостная стена к башне на отлете, контролирующей реку и дорогу.
Затем мы спустились в нижнюю часть цитадели и встретили здесь одинокую пару молодоженов с фотографом. Странно видеть албанскую свадьбу без пестро выряженной веселой толпы.

Диагональными улицами и поперечными крутыми переулками мы вернулись снова к главным воротам. Теперь мимо церкви Успения мы идем к внутренней цитадели. В церкви Успения устроен музей иконописи. В XVI-XVII веках в Берате работали несколько видных иконописцев. Самым известным из них был Онуфрий Киприот. Он написал иконостасы для нескольких церквей цитадели. Сейчас многие иконы из них хранятся в этом музее.

В иконах, написанных Онуфрием и его сыновьями чувствуется мощная византийская школа. Их иконы отличает изысканность во всем, в позах, в мелкой декоративности одежд, в проработке ликов, волос и бород, в продуманности общей композиции. Среди выставленных в церкви икон большая часть подписана по-гречески. Но есть иконы очень простые. Здесь можно провести аналогию с русской иконописбю, сравнивая иконы, написанные в столицах крупных княжеств с северными письмами. Эти простые иконы подписаны по-албански.
Интересен деревенский албанский "Страшный суд" на лестнице на хор. Там даже лица святых и ангелов албанские...

В верхней части крепости, за внутренней цитаделью есть несколько византийских церквей, построенных в характерной технике: ряды камней отделены друг от друга рядами плинфы. Порталы, окна и купола так же выложены из плинфы. В церквах идут реставрационные работы. Честно говоря, не знаю, что они там нареставрируют. Я видел в Турции плоды турецкой реставрации византийских и армянских памятников, не думаю, что албанская лучше. Достаточно взглянуть на ошибки в музейных табличках, а так же на официальном сайте музея Берата.

Церковь св. Троицы - самая значительная и красивая в Берате, к сожалению, была заперта. Мы полазали по внутренней цитадели, посмотрели сверху еще раз на город и пошли назад в сторону главных ворот.

Теперь мы едем назад 60 км и сворачиваем на восток на шоссе в Эльбасан. И так дальше вдоль реки Шкумбин и движемся до перевала перед Охридским озером. Удивили промышленные пейзажи не доезжая до Эльбасана. Все дно долины уставлено чудовищными ржавыми заводами с гигантскими башнями, транспортерами от одного склона долины до другого.
Мы остановились пообедать в придорожном кафе. Одна хозяйка не справлялась с таким количеством людей, так что пришлось ей помочь накрывать на стол, чтобы сэкономить время. На соседней заправке долили солярки. Везде платили еврами, карточками не рискнули.
После Эльбасана дорога очень живописна. Интересно смотреть на железнодорожные сооружения. Здесь есть виадуки типа черногорского через Тару. На поворотах ущелья железная дорога смело протыкает горы туннелями, выскакивая из них на головокружительной высоты мосты. Рельсы покрыты ржавчиной, но дорога действует. Наверное, очень интересно по ней прокатиться. Думаю, не хуже, чем по железке из Белграда в Бар. Перед перевалом железная дорога уходит в длинный туннель, а мы по широкому шоссе быстро лезем на перевал, обгоняя ползущие фуры.
Как величественно смотрятся большие озера с перевалов! Сразу вспоминается Севан и Ван.

Здесь мы сворачиваем с большой дороги, ведущей к главному погранпереходу в Чафасане, и спускаемся по узкой извилистой дорожке к озеру. Дальше мы едем вдоль берега на юг через Поградец к маленькому погранпереходу Свети Наум. Довольно часто у берега озера стоят стандартные бетонные доты-бункеры со сферическими крышками. Но иногда попадаются весьма внушительные конструкции.
Вдоль албанского берега озера близко к воде идет дорога, чуть выше нее проходит железная дорога. Кстати, эта та самая дорога, вдоль которой мы ехали на восток страны. Она тупиковая, кончается в Поградце. Видимо, ее строили в военных целях, Поградец – совсем не промышленный город. Наверное, это часть той самой утопической оборонительной системы, созданной коммунистами.
С албанской стороны на озере отдых почти не развит. Изредка на узких пляжах встречаются купающиеся. Поградец, судя по названию, бывший сербский город.

Проехали через центр Поградец, по озику сориентировались по какой дороге выезжать. На таможне очередь из трех четырех машин. Сразу вопрос, а где визы. Я показываю на штампы и говорю, ноу проблем. Пограничник долго смотрит таблицы со списками стран, потом снова спрашивает визы. Я ему объясняю, что русских пускают по штампу, нас же пустили. Он задумался, снова полез куда-то смотреть. Потом стал звонить начальнику. Все это растянулось на длительное время. Наши паспорта он отложил, и все время штамповал паспорта приезжающих и уезжающих из Албании. Мы с ним говорили только в промежутках. Эти восточные традиции чиновников достанут кого хочешь. Вот он с тобой говорит, какой-то албанец сует ему свои паспорта. Мои он откладывает и начинает трепаться с ним, про меня он уже забыл. Потом подходит следующий, а я стою и жду. Вот вроде бы он дозвонился до начальника, отдает мне паспорта, объясняет, чтобы мы ехали через главный погранпереход в Чафасане, там не будет проблем. Это значит, что нам надо возвращаться назад, то есть объехать все озеро по кругу. Вместо двух километров до Свети Наум пилить сотню, из которых 50 мы уже ехали. Я ему говорю: нет, невозможно, импосибл. Пограничник откладывает мои паспорта, штампует другие. А люди все подходят и подходят, а мы все ждем и ждем. Пограничник снова мне объясняет, что надо ехать через Чафасан. Тут я понимаю, что пора. Это необъяснимое чувство, когда внутренне совершенно спокоен, а внешне разыгрываешь бешенство. Я стал на него орать, прямо через окно будки схватил его за рукав и потащил, чтобы он вышел. Подвел его к машинам, показал на младенцев и детей. Он на секунду задумался, но потом снова стал трепаться с проезжающими мимо албанцами и ушел в будку. Только одного отпустит, подходит следующий. Я через головы албанцев снова стал на него орать, засунул руку через окно в будку, взял паспорта, говорю: гуд бай, мы поехали без штампов. Он решил, что мы отваливаем в Чафасан, но когда понял, что нет, засуетился и снова стал звонить начальнику. Но, видимо, снова, безрезультатно. Пожимает плечами, показывает на другой конец озера. Я ему говорю, что мы сейчас достанем тенты, и будем здесь ночевать. Но мне становится все очевиднее, что мы его сделаем. Я попросил всех детей вылезти из машин, кричать, бегать и ломать все, что попадется.
В итоге после очередного звонка начальнику пограничник проштамповал паспорта, и мы поехали к македонской таможне. Здесь все заняло несколько минут. Пограничник рассказал про ближайшие кемпинги «Свети Наум» и «Любониште». «Свети Наум», говорит, немного тенистей и лучше. Показывает вниз на озеро, оказывается кемпинг почти на границе.