День 15. (16 июля)

Часа в четыре ночи мы оказались в том месте, в которое так долго ехали. Мы вышли с Кириллом на пляж, оставив детей в машине, прошлись по знакомому и такому изменившемуся берегу. Все то же одинокое сухое дерево на берегу, пресный ручей, образует озерцо прямо перед морем, мелкий гравий, шум волн. Но раньше кроме руин храма, оплетенных лианами, и пасущихся коров здесь вообще ничего не было, потому мы и ехали сюда. А теперь два конкурирующих кемпинга, заборы, машины и палатки. Поборола с трудом первое желание – ехать прочь. Решили, что и другие места, которые Кирилл присмотрел на карте, могут быть обитаемы, а трястись дальше и искать от добра добра смысла нет. Тут, несмотря на людей, очень обширный пляж, всегда можно уйти далеко и быть одним, все дело в стоянке, найдется ли теневая. Мы вернулись в машину и решили дождаться пробуждения хозяина того кемпинга, который на ручье. Дети сначала спали, а потом бродили вокруг. В 8 Кирилл сходил в кемпинг, пообщался с хозяином и вернулся довольный. 300 р с носа за ночь (кроме трех мелких), есть теневая площадка, стиралка и душ. Это обнадеживало. Перепарковались, поставили лагерь, сварили кашу и пошли на море.

Саня остался в лагере, потому что он, балда, забыл взять плавки, а я6 балда, забыла это проверить. Он в пессимизме и бесконечно ноет, что тут ужасно, ему надо в интернет и в деревню. Я могу абстрагироваться от этого нытья, а Кирилл нет, очень переживает.

На море благодать. Сижу, вытянув ноги, слежу за детьми, резвящимися в воде у берега. И думаю, как же хорошо, что решили ехать на море, что не поддались соблазну слинять уже домой. Ездить с детьми не в олинклюз – тяжкий труд. Это такой отдых, от которого потом еще отдыхать, но деваться некуда, мы должны вывозить детей. И вот теперь на море одна из редких пауз, не надо ничего делать, не надо стирать, готовить, мыть, мирить, ругаться с ними, гонять их, читать им, ничего не надо. Сиди, да пересчитывай головы и фотографируй. Чем не отдых? Недалеко от нас мелькает пара семей, все молодые, красивые и с младенцами, какое место интересное.

Вскоре приходит и Сашка, ноет в ухо, решаю свозить его после обеда куда-нибудь за плавками, должны же их где-то в Абхазии продавать в самом деле. Заодно купим мяса, овощей и фруктов. Сказано – сделано. После обеда Кирилл и Лелька ложатся спать, Ксенька согласилась остаться с детьми за магарыч в виде баунти и сникерса, а мы с Саньком сели в раскаленную тачку и погнали в поисках плавок в Гудауту. Кирилл дал Сане свой телефон с локус мап и показал, куда нам надо, Саня хорошо читает карты, к счастью, он в детстве занимался года четыре спортивным ориентированием, так что у меня был навигатор, который вывел меня через путаницу разбитых дорог на трассу и в Гудауту.

Это были два часа тишины, красота. В Гудауте с трудом нашли в каком-то занюханном ларечке на рынке плавки, которые устроили Сашку, мы нагрузились еще овощами, фруктами и мясом и рванули домой. На обратном пути купили пива, местной газировки и мороженого. Настоящий летний морской пир. На Саньку произвел большое впечатление продавец мяса, он потом дома пересказывал Кириллу в лицах. Свинину он назвал «свинка Пеппа», рубил ее на огромном пне, на котором там же другие два мясника, забрызганные кровью, играли в карты. А про ребра, висящие на крюке над жестяным столом, сказал: «телятинка, девочка была». Но цены тут не ниже Московских, или дурят меня, не знаю. Свинина деревенского разруба (нога с хорошей мякотью, салом и суставом) стоит 400 р кг. Хотя мясо прекрасное, надо отдать должное, но золотое. Пришлось выкинуть сустав и жир не меньше, чем на килограмм. Дома бы я сунула в студень, докупив говядины и птицы, но тут я утилизировать эти огромные кости не могу, газ жалко.

Что характерно, в плавочках и с пивком Сане сразу захорошело, жизнь наладилась, море стало милым, сестры перестали раздражать. Начался, наконец, тот морской отдых, о котором я мечтала.

Кирилл с Лелькой встретили нас на дороге недалеко от дома, они гуляли и высматривали нас, Лелька мало поспала, Кириллу не дали толком отдохнуть, увы. Три девочки лежали в спальне палатки и смотрели по сотому разу своих любимых «Мушкетеров» с Боярским. Кирилл начал беспокоиться, что нас так долго нет.

Вечером купались, потом ужинали жареным мясом, салатом и картошкой, до ночи читали и легли спать. Ксенька огорчается, что мы совсем перестали играть, потому что книга интересная, никто не хочет играть, хочется узнать скорее, что было дальше. Надо как-то для баланса поиграть с ними, раз ей нужно. Как бы уговорить Саню. Он читал сам себе «Властелина колец» пару лет назад, но шумит больше всех, если мы не читаем.

Лельчик спит с Ксеней, спит довольно мирно ровно до тех пор, пока какая-то очумевшая собака не приходит к нашей палатке и не начинает брехать на все подряд посреди ночи с интервалом в 10 минут. Лелька устраивает истерику и переходит ко мне. Много позже нам расскажут местные, что это какая-то гениальная собака, что она гоняет шакалов. До появления этой собаки шакалы наглели, приходили вниз в кемпинг и лезли в палатки, в вещи, что-то таскали. Теперь же тут есть надежный сторож в виде этого пса, но спать под регулярный лай у самого уха трудно. Посмотрим, будут ли все ночи такие, или эта какая-то выдающаяся.  

День 16. (17 июля)

Утро доброе, первая ночь на море прошла благополучно, тут хорошо спится на простыне и под флисовым пледом, в самый раз температура, не жарко и не холодно. Дышится хорошо, нет духоты.  Варим кашу, дети как всегда валяют дурака.

Сегодня прекрасный день, эталонный просто для морского дня. До обеда море, потом обед и в самую жару сидим под тенью нашего дерева и тента, читаем, потом опять до ужина сидим на море. А после него вечером гуляем по округе.

Купаться ушли в этот раз далеко направо, нашли пещерку, сидели в воде и грызли молоденькие мелкие яблочки, которые мы вчера купили на рынке в Гудауте. Надя умеет удивлять, сегодня несколько раз она поступила не так, как я ждала от нее. Например, когда все сидели в воде и вопили: мам, принеси яблочко! Надя вылезла, прошлепала по раскаленным камушкам до зонтов, набрала яблок и пошла разносить их по родственникам. И с кругом также, я спросила, можно ли взять ее круг для Лельки, она задумалась, я ждала, что будет протест, но она вдруг сказала: «Бери совсем, я уже умею плавать, мне круг не нужен!» Наконец, вылупляется из сердитого кризисного состояния нормальный человечек, ура.

На обед делали шашлыки, Кирилл натер мозоли, пока колол можжевеловые поленья для костра. Я хотела загрилить овощи, но тут нет решеток, только четыре шампура. Вспомнила способ, который мне показала Маша Леонова, когда приезжала к нам в деревню миллион лет назад, и решила повторить. Надевала на шампуры по два помидоры, перцы и баклажаны и обжигала их до черноты прямо в огне, потом чистила ножиком о обгоревшей кожицы, измельчала, добавляла чеснок и зелень. Получилось быстро, безумно вкусно, и вообще не затянуло время обеда, потому что обычно мы делаем сначала мясо, потом овощи, и надо ждать, а тут овощи были готовы еще до мяса.  Мы знатно попировали, после двух недель тушенки шашлыки, да еще от пуза, килограмма три было, это наслаждение!

Пока читала во время сна Лельки, пришла какая-то женщина и спросила, нет ли у нас от жара чего-нибудь, дали жидкий детский нурофен.

На ужин Ксеня сделала оладьи, а я посмотрела, наконец, как это выглядит со стороны, когда кто-то стоит у плиты и мечет готовые оладьи на стол, а дети, сидящие за столом, хватают их и съедают еще на лету, оставляя всегда пустую тарелку. Кирилл очень не одобряет оладьи, потому что к ним обычно идет сгущенка, а дети ей всегда перемазываются с ног до головы. Как нам повезло , что тут есть стиралка, можно не нервничать из-за одежды и позволить детям спокойно пачкаться.

Прогулялись до руин храма и вокруг. Как же тут все изменилось с тех пор, как мы были тут 7 лет назад. Тогда мы с трудом пробрались через заросли и выгоняли из храма коров, а теперь вокруг храма газон, внутри всажены розы, стоят иконы. Но видно, что тут никто не служит, храм расчистили для туристов, подсветили фонарями, ну хоть так. Растения не расчищены, но это, видимо, невозможно, потому что корни глубоко вошли в кладку, дернешь корень – рухнет стена.

На берегу, на низко уходящей параллельно земле ветке висят качели, мы долго еще сидели после заката на траве у качелей и ждали детей, которые по очереди качались и сокрушались, что на наших березах в роще нет таких ветвей и нельзя так повесить качели.

Встретили мужика, с которым договаривались про молоко, он при нас позвонил кому-то и на забавной смеси абхазского с русским договорился, что завтра в 7 с небольшим Кирилл выйдет на дорогу и заберет молоко и сыр.

Читали опять до ночи, лежа в палатках, пока не заснула Ксенька. Она – наш главный ограничитель времени чтения, быстро отрубается. Сашка очень расстраивается и умоляет читать без нее, но раз все это я затеяла ради нее, без нее не читаю.