День 17. (25 июля) Мы с Кириллом встали в 7:30 за полчаса до завтрака, собрали вещи, подняли детей. Это было труднее всего, потому что вылезать из теплого спальника на холод никому не хочется. С большим трудом уговорили их подняться за пять минут до завтрака. Так их сонных и растрепанных и притащили в юрту-кухню, там нас ждали тарелки с горячей молочной рисовой кашей, варенье и чай. Улыбчивая девушка налила нам чаю и вышла.

Ксеня попросила покататься на лошади по лагерю, пока Кирилл пакует машину, ей оседлали вчерашнего Саниного коня. Кирилл привычно возится с незаводящейся машиной, Ксеня вокруг скачет рысью, а остальные сочувствующие ходят вокруг машины, не зная, чем тут поможешь. Грели плиткой, отливали двумя чайниками кипятка топливный фильтр, качали в нем помпу, пока машина заводилась. Полчаса стараний, и двигатель, наконец, заработал ровно.

Перед отъездом Кирилл сходил расплатиться за все многочисленные услуги, заодно попросил продать нам их курут, молоко и сливки, которые нам давали к чаю. Принесли свою банку и бутылку для молока, девочка наполнила емкости, а два килограмма курута стала набирать как-то нерешительно, потом посмотрела на нас и сказала извиняющимся голосом: «Весы нет…» Оказалось, что весы есть в соседнем коше, откуда к нам приходили лошадки, но посылать за весами не стали, долго ждать. Кирилл сказал, чтобы она сыпала примерно, как ей кажется. Курут у них продается по 200 сомов за килограмм, сливки – 100 сомов литр, молоко нам подарили.
Курут явно делается не на продажу, а для себя. Тут нет никаких изысков с топленым молоком, разными добавками, формами и цветами курута. Один простой белый курут продолговатой формы со следами сжимающего мякиш кулака. Сухой и очень питательный.

Теперь мы огибаем озеро с востока, едем вдоль берега, пересекая ручьи-притоки по мостикам или по мелким бродам. Перед рекой Сон-Куль, вытекающей из озера, бросаем прощальный взгляд на полюбившееся озеро и сворачиваем в гору на перевал.

Обогнули озеро с правой стороны и спустились через перевал «33 попугая». Чаша озера Сон-Куль действительно  висит на большой высоте, и грунтовка, идущая к асфальтовой трассе Бешкек-Китай, спускается по стене горы от озера вниз множеством крутых серпантинов, быстро теряя высоту.

Мы остановились на съезде к реке Сон-Куль и пошли пешком минут 10-15 вверх к водопаду. Дети были критически настроены после Норвегии – ну какие тут могут быть водопады? Но даже на них произвело впечатление, такая мощная струя падала со скал, что мельчайшие водяные капли разлетались от порывов ветра далеко по тропе.

Кирилл окунулся, дети попрыгали по камням, Нинка прямо в штанишках, хоть и босиком, убежала в воду. Вернулись к машине, переоделись, потому что здесь значительно теплее чем на Сон-Куле, и поехали дальше.

После водопада дорога теперь идет вдоль реки Сон-Куль, но вскоре пересекает ее по мосту и поднимается в боковое ущелье, чтобы перевалить в долину Каракунджура, по которой идет трасса А365. Но вдоль Сон-куля продолжается тупиковая дорожка, которая через узкий глубокий каньон выходит на широкий сырт, окруженный отрогами Молдо-Тоо. Мы решили прокатиться туда обратно через короткий узкий участок к плато.

После моста дорога полого поднимается по широкому зеленому сырту, окруженному волнистыми склонами. Через десяток километров начинаются петли подъема на перевал 3018 м. После перевала, преодолев несколько гряд, попадаем на "асфальтовое" шоссе А365.

Нам не везет, опять прямо перед нашим носом чинят дорогу. Кирилл вздыхает: что им стоило сделать это немного раньше? Едем через ремонты, объезжая и пропуская трактора и грузовики. Обедать остановились на реке в ста метрах от трассы. Сварили суп, достали овощи и лаваш. Нинка утром почти не поела кашу, поэтому сейчас слопала целую баночку 200 гр детского питания, я ей погрела в кастрюльке на плите и посолила его только.

Перевалили по шоссе через перевал Долон, 3028 м, и теперь спускаемся в котловину Иссык-Куля. Проезжаем мимо Ортотокойского водохранилища. Почему бы не искупаться? Свернули на грунтовку и подъехали к воде. Как всегда в водохранилищах очень плохой спуск к воде и противный заход в воду. Зато вода прохладная и приятная.

Контраст между Сон-Кулем и Иссык-Кулем огромен. Первое – высокогорное озеро, окруженное пастбищами и горами, глазу не на чем задержаться кроме юрт и пасущихся стад; второе больше напоминает морское южное побережье с абрикосовыми садами, пирамидальными тополями, селами вдоль дорог и магазинчиками с надувными кругами. Мы купили за 250 сомов десятилитровое ведро абрикосов, мальчишки-продавцы, получив деньги, тут же бросились в ларек за мороженым.

Грязевое соленое озеро. Въезд на территорию соленого озера платный, 100 сом с машины, 100 сом со взрослого, но Кирилл договорился на меньшее. Туда стоит съездить, но не нужно оставаться ночевать, слишком людные места и не очень хорошее купание на самом Иссык-Куле (ил у берега, из-за чего вода непрозрачная при ветряной погоде).

Пока мы разговаривали с мужиком, обмазанным черной грязью с ног до головы, Нина молчала, а потом стала тыкать в дядьку пальцем и говорить убежденно: «Дядя какака!» Мол, обкакался дядя и испачкался, чего тут не понять? Дело житейское.

Попытались отъехать от грязевого озера и встать на Иссык-куле самостоятельно, попетляли по разветвленной сети грунтовок и оказались прямо на берегу озера. Места тут обжитые, народ бродит мимо, кое-где видны и палатки, стоят машины. Но вечер, погода портится, народ разъезжается. Я немного нервничаю, не люблю, когда мы стоим на песке, хорошо помню, как мерзко ведет себя закапывающаяся в песок беспомощная машина. Кирилл нашел пятачок, покрытый жиденькой травкой и поставил машину на него. Так уже легче.

Сегодня вечером у Кирилла и Сани большие планы - хотят промыть как-нибудь топливный фильтр, Кирилл считает, что в него могла попасть вода во время наших ежедневных утренних упражнений. Инструкций никаких нет, сумерки сгущаются, мальчики надевают налобники и с серьезными лицами лезут под капот. Я кручусь по лагерю, готовлю еду и с напряжением вслушиваюсь в их разговоры: "Саня, ты запомнил, что в каком порядке мы откручивали? Потому что я могу напутать." и т.д. Что-то отвинтили, трясут, продувают, сливают, рассуждают о том, что всплывает - вода или дизель и т.д. Потом сосредоточенно привинчивают все назад под собирающимися тучами. На Иссык-куле волны, вполне сравнимые с морскими. Кирилл садится за руль, заводится, машина работает. Ура. Не знаем, помогли ли мальчики, но уж точно не навредили. Начинается дождь, потом и гроза с молниями на темно-фиолетовом небосклоне. Дети торчат на песке и что-то энергично строят, с трудом загоняем их ужинать под секущими струями начавшегося ливня. Им дай волю, будут сидеть в песке до самого утра.

Ужин в палатке за достарханом, стол не стали выдвигать на полную высоту.

Гроза стихла, дети заснули, а мы с Кириллом пошли перед сном искупаться в озере, до которого так долго добирались. Неспешно плыть после всех треволнений дня в тишине, когда густая синева воды и неба слиты воедино, а звезды, особенно ярко после грозы сияющие на небе и отражающиеся в воде, окружают тебя со всех сторон, невероятно приятно. Появляется ощущение невесомости и какой-то надмирности.