День 26. (17 июня)
- Мам, иди ко мне обниматься!
- Не могу, надо завтрак делать.
- Тогда я одна буду обниматься!

Погода пасмурная, даже какая-то мрачная. Такая погода так и будет до конца путешествия по Зангезуру и Сюнику. С другой стороны, это хорошо, днем не так жарко. Спустились к Чертову мосту через Воротан. Это естественный каменный завал, под которым, как в туннеле, течет Воротан.
Перед тем, как уйти "под мост" Воротан с ревом прыгает с камня на камень в узком глубоком каньоне. А над каньоном есть ванна с теплыми минеральными источниками. Но сейчас здесь полно народу. Какая-то подвыпившая буйная компания молодежи с двумя иностранными девушками, которым среди них явно не по себе. Купаться с утра нам не хотелось, да и обстановка не располагала. А вот 12 лет назад, помню, мы с удовольствием побарахтались в этом бассейне, и были мы совершенно одни.

Татевский монастырь был религиозным центром Сюника с IX века. Тогда здесь уже проживало и обучалось около 1000 человек.

В 1373 году в Татевском монастыре Ованесом Воротнеци был основан университет— один из крупнейших в Закавказье. В университете преподавали философию теологию, грамматику, физику, математику и астрономию, каллиграфию, риторику, литературу, историю и архитектуру, обучали искусству миниатюры и стенной росписи, основам живописи и технике оформления книг. Университет готовил сановников, богословов, педагогов и специалистов по переписи манускриптов. Обучение длилось 7-8 лет. В Татеве, помимо 500 монахов, жили также философы, музыканты, писатели и художники. Расцвет университета связан с деятельностью ректоров Ованеса Воротнеци (1315—1388) и Григора Татеваци (1346—1410). Просуществовал университет до 1435 года, когда конница Шахруха, младшего сына и преемника Тимура, сожгла обитель.

Храм Сурб Погос-Петрос, или святых апостолов Петра и Павла был построен в 895—906 годах. Построенный на закате арабского правления собор явился свидетельством мощи возрожденного Армянского царства. Особое внимание зодчие уделили убранству храма, служившего главным собором Сюникского княжества. В 930 году внутренние стены храма были украшены фресками, которые сегодня полностью утрачены.

В углу монастыря стоит Гавазан - уникальный памятник-обелиск – «Посох - столп» или «Вардапетский Посох» (“Архимандритский Посох”), посвященный Святой Троице. Столп этот- удивительное сооружение. Он имеет каменную облицовку и известково-бетонную сердцевину и при этом он был подвижным, его называли "качающийся столп". Считается, что в основании столпа есть каменный шарнир. Говорят, что столп предупреждал о землетрясениях, а также он качался от сотрясения земли при приближении вражеского войска.
Когда-то, до землетрясения 1931 года столб раскачивался с отклонением от вертикали больше чем на метр. В это трудно поверить, что шестиметровая колонна может качаться, но еще 12 лет назад, когда мы первый раз были в Татеве, колонна качалась. Просто толкая ее рукой, можно было ощутимо ее раскачать, так что амплитуда была пару сантиметров. Мы ее раскачивали.

В Горисе мы не останавливались, только зашли в супермаркет и поехали дальше. На обратном пути мы слегка погуляем по этому интересному городку.

Дальше наш путь лежит на юг Армении в Мегри. Не так давно это была дорога жизни. Армения была почти в полной блокаде, и только по этой петлючей горной дороге завозили товары из Ирана. Дорога эта - полтораста километров бесконечных серпантинов по лесистым горам вверх-вниз.

Дорога из Гориса идет по каньону Варарак до долины реки Воротан и пересекает ее. Далее несколько десятков километров асфальт вьется по хребту прямо по бывшей границе с Азербайджанам. Сейчас это граница с Карабахом, точнее с так называемыми Освобожденными территориями - буферной зоной между Карабахом и Арменией. На карте видно, как дорога десятки раз пересекает туда-сюда границу.

Мы сворачиваем с шоссе на запад на грунтовку, которая идет траверсом сквозь густой лес к селу Берцраван. Где-то на полдороги до села стоит очень интересный памятник - монастырь Бхено-Нораванк.

Монастырь расположен в сотне метров от дороги на краю отличной поляны с родником - великолепное место для ночевки. Про Бхено-Нораванк вообще ничего неизвестно, его открыл случайно в 1920 году писатель Бакунц. Степанос Орбелян сообщает, что церковь была воздвигнута в 936 году неким священником Степаносом, который скончался в 970-м и был похоронен у ее стен.

А церковь нас очень удивила. Общее впечатление от Бхено-Нораванка - это человечность, простота, единение с природой и какая-то камерность. Все это вызывает ассоциации с античными храмами, уютно расположившимися в священных рощах. Соразмерность и классическая ясность арок западного фасада только усиливает это дежавю с античностью.

Церковь была реконструирована в XX веке. Похоже, что что-то сделали тогда с западным притвором. Может быть, все арки были открыты, вероятно, что и с боковых фасадов были арочные входы. Но информации, что сделали реставраторы нигде нет.

Но в любом случае, Бхено-Нораванк занимает исключительное место в армянском искусстве благодаря своим рельефам. Такое впечатление, что реконструкторы не знали, куда поставить найденные рельефы, и просто оставили их валяться в траве вокруг церкви. Там можно найти ангелов, треснутых пополам.

Интересна в этом памятнике и трактовка зальной композиции, не имеющая аналогий в армянской архитектуре - большие арочные проемы заменили стены основного помещения, окруженного с трех сторон галереями.

В общем, очень необычное место этот Бхено-Нораванк. Здесь все какое-то необычное. И сама церковь, и место, и рельефы, непохожие ни на какие другие, и орнаменты каменной резьбы , невиданные нами нигде прежде. По количеству украшений и манере резьбы чисто ассоциативно приходит на ум Сурб Хач в Ахтамаре.

Пока мы смотрели церковь и готовили обед, на поляну прикатила целая вереница машин и автобус в сопровождении двух серьезных джипов Красного креста. Оттуда вывалил народ и пошел в церковь, многие были уже хорошенькие. Мы поговорили с серьезными дядями из Красного креста, они нам рассказали, что это акция для родственников, пропавших без вести в Карабахской войне. Мне какие-то подвыпившие парни усиленно предлагали водки, но после долгих объянений, что я за рулем, семью везу, пить не могу даже если бы очень хотел, они отступились, но вид имели огорченный.

После обеда едем дальше на юг по извилистой дороге на Мегри. Дорога так и продолжает петлять взад-вперед через бывшую границу. В селе Арцаваник мы сворачиваем на убитую бывшую асфальтовую дорогу в горы. Дорога кошмарная, во многих местах проложены параллельно старому тридцатилетнему разбитому асфальту колеи в поле. Перевалив через хребет, дорога выводит к селу Кахнут, но мы сворачиваем раньше на полевые колеи, чтобы подъехать к руинам церкви Ерицванк.

Монастырь основал Сюникский митрополит Ерицак в V веке. Церковь Ерицванка Сурб Нахавка построена, как считают, в VI веке. Сейчас это руинированная однонефная базилика с аркадами вместо стен. Наверное, раньше с севера и с юга были дополнительные нефы или галереи. Чуть к югу от церкви стоят еще какие-то невнятные руины.
Как обычно, рядом с церквами армяне собираются на пикники, шашлыки и праздники. Так и здесь собирается компания трактористов, но мы едем назад вниз на мегрийскую трассу.

Показалось Арцваникское водохранилище, построенное для нужд медного рудника в Капане, а вскоре мы въехали и в сам Капан. Но мы через него не едем, сворачиваем на юг на длинную пустынную дорогу в Мегри. Основная более короткая дорога идет через город, мы поедем по ней назад завтра. Перед въездом в Капан пересекли дорогу: направо идет заброшенная опасная дорога в Татев. Она вроде бы проезжая, но, видимо, совсем плохая. Нам отсоветовали по ней ехать, хотя изначально я хотел попасть сюда по ней. Налево уходит дорога в бывший Азербайджан в сторону города Зангелан.

Но мы едем дальше на юг. Дорога снова уходит в верх в заросшие густыми лесами горы в Шикахогский заповедник. Эта Южная Армения совсем другая, она непохожа никак на Вайцдзор, Зангезур или северный Сюник. Здесь почти никто не живет, села встречаются крайне редко, горы суровые и мрачные, покрыты темным зеленым непроходимым лесом. Плоскогорий здесь почти нет, только вокруг Капана.

Мы едем и ищем место для ночевки. Но в этих горах в принципе нет плоских мест. Проехали поворот на Неркин-Анд. В планах у нас было посмотреть платановую рощу в долине Цав. Но сейчас под конец путешествия решили ее пропустить, хотя можно было переночевать в платановом лесу.

После Татева у меня начала подниматься температура, стало совсем плохо, поэтому с трудом дожила до вечера и мало участвовала в общей жизни. Вечером с нами случилась одна из самых экстремальных стоянок. В южной Армении гористая местность, даже Кириллу было не под силу найти нормальное место для ночлега, хотя он парковал машину и бегал проверять съезды многократно. Погода какая-то не южная совсем, днем прохладно, а под вечер уже третий день собирается гроза. И вот под нависшими тучами мы съезжаем, наконец, с дороги и встаем прямо на полотне старой дороги, заросшей колючками и усеянной коровьими лепешками. Но нам не до жиру, время поджимает, да и дождь вот-вот хлынет. Кирилл выгрузил нас и решил развернуть машину, он отъехал, потом слышим с Саней его крик: «Быстро все сюда!» Оказалось, что при развороте он неудачно вписался и теперь заднее левое висит почти над обрывом, а правое закопалось. Нину на всякий случай вынули вместе с креслом из машины и оставили под Ксениным присмотром. Дальше достали саперку, подкапали перед правым холм, и аккуратно долго-долго делали крошечные движения вперед и назад, выкручивая руль. А я сначала говорила, куда крутить и когда останавливаться, подкладывала камень под колесо, чтобы машина не откатывалась назад. Так по сантиметру мы ушли от обрыва, а потом мы с Саней толкали машину из ямы. Самое подходящее развлечение для температурника.
Дождь пошел сильный, спрятались в палатку, там же готовили и ели. Я сделала ужин и свалилась, Кирилл кормил детей. А потом с середины ночи забрал у меня Нину и дал поспать нормально. На матрасе с Ниной спать не так удобно, как дома, она меня чувствует, задевает руками и постоянно подкатывается под бок в поисках груди. С температурой и ломотой в теле это доставляет массу неудобств. Спать я не могла вообще, ворочалась и потела, температура падала. А у Кирилла Нинка заснула и нормально проспала до своих 6 утра, только Кириллу было неудобно спать.
Во всем есть свои плюсы, пока мучилась с Ниной, взяла Кирюшин телефон, чтобы подсветить экраном лицо дочки, и обнаружила сообщение от сестры Ксени. Это было очень приятно – получить от нее весточку. А потом переписывались с Володей Леоновым, который сидел в Старбаксе в Северной Каролине, и с Надей, мерзнувшей в спальнике в  эстонском кемпинге.  Ура интернету.