День 27. (18 июля) Ночью был дождь, утром тоже. Зато в такую погоду легко дышится, и это очень приятно.

Заехали в село Цав по дороге посмотреть церковь. Местные не говорили по-русски, а на вопрос Кирилла: “Сурб?” махали руками в нужном направлении и говорили: “Ха! Ха!” Дети решили, что бабушки смеются над Кириллом.

Какая-то косуля прыгала долго перед машиной, не могла уйти никак – справа скалы, слева обрыв.

Эта совершенно пустынная восточная дорога из Капана в Мегри - одно из самых сильных впечатлений от путешествия. Сначала после села Цав дорога выбирается наверх из лесистых долин, а затем долго-долго петляет по хребтам, потихоньку продвигаясь на юг в сторону Ирана. До Аракса только одна деревня - заброшенное село Старый Шванидзор с церковью, встроенной в склон горы.

На дороге местами туман, едем как в молоке – медленно и осторожно.
В машине влажно, за окном все белым-бело.

Эту дорогу построили недавно, как дубль старой "дороги жизни" из Гориса в Мегри. Новая дорога длинней старой, и иранские фуры ей пользуются только во время обвалов или других происшествий на старом шоссе. Поэтому асфальт здесь ровный, а не такой ужасно волнистый, и ехать по бесконечно петляющей пустой горной дороге одно удовольствие.

Перед тем как выехать на Иранскую границу, мы сворачиваем в село Шванидзор, известное прежде всего своим уникальным акведуком. Это единственное в Армении средневековое сооружение такого рода. Акведук действует и по сей день. Вода по нему попадает с одной стороны ущелья на другую.

Но мы сворачиваем на север в Мегрийскую долину и вот уже въезжаем в странный город Мегри, террасами раскинувшийся на противоположных склонах ущелья напротив друг друга.

Сначала мы поднимаемся на правый склон в квартал Покр Тах. Оставляем автобус на маленькой тенистой площади, дальше только пешком.

Покр Тах отстраивался с XVII века двух и трехэтажными домами с деревянными балконами и арочными воротами. В домах всегда есть внутренний двор. Над всем кварталом возвышается церковь Сурб Саргис. Вот этот райончик вокруг церкви самый интересный. Здесь дома стоят не отдельно, а как одно целое, переплетенное сетью узких крытых переулков-проходов, довольно запутанных.

На самом верху квартала стоит церковь Сурб Саргис. Эта церковь - квинтэссенция всего необычного и неожиданного в южной Армении. Это самая ординарная церковь XVII века - скромная трехнефная базилика с двумя парами пилонов. Стены выложены из груботесанного базальта, а колоколенка на крыше сложена из кирпича. Но самое интересное - это интерьер.

Первое впечатление от росписей - это иранские ковры с иранскими книжными миниатюрами. Все своды и большинство стен заполнены цветным растительным орнаментом, оплетающим большие украшенные кресты или картуши. Столбы и большие плоскости стен украшены картинами на библейские темы. Больших композиций нет, только одна-единственная на северной стене, прямо напротив входа в церковь - Страшный суд.

Храм был расписан в XVII веке. Такое впечатление, что художник был профессиональным декоратором. Заполнение орнаментальными крестами пространства стен, а особенно сводов центрального нефа выполнено на высшем уровне.

Но расписывать храм, видимо, художнику пришлось впервые. Наверное, он вообще ни разу в жизни не видел расписанных храмов. Да и где местный художник мог их увидеть? В Армении эта традиция постепенно заглохла, это логически вытекает из монофизитства. Раз человеческая природа Христа поглощена Божественной, то, собственно, что изображать? Система росписи здесь отсутствует в принципе. Расположение сцен совершенно произвольное и лишено в принципе всякой логики. Крещение рядом с Распятием, Благовещенье рядом с Воскресением и тд.

Несомненно, художник, расписывающий храм, имел источник для композиций своих картин. Возможно, это был сборник гравюр, отпечатанный где-нибудь в Германии или Италии. Но росписи вышли на редкость народные и самобытные. Отверзающиеся армянские могилы в Страшном суде, ангелы, играющие на армянских домрах, таких же, как на многочисленных надгробиях по всей Армении. Лица у всех армянские, видимо и прически и одежды изображены современные автору XVII века.

Сбруя на лошадях выписана явно со знанием дела, да и сами лошади и ослик написаны точнее и пропорциональней людей. Верблюды автору тоже знакомы не понаслышке. Кстати, в той же сцене Рождества интересны пастухи с горнами и каким-то флагом. Такой же флаг реет над кораблем в сцене про пророка Иону. Интересно, что какие-то намеки на академичность в рисунке тела Ионы сильно контрастируют с рисунком тел в других картинах.

Странно, что рисунки на западных столбах храма кажутся какими-то недоделанными. Это просто фигуры на белом фоне, даже не затонированном.

Изучением фресок никто не занимался, про их существование знают вообще единицы. А в то же время, это интересный феномен в истории Армянской культуры. Нам кажется, что здесь есть прямая связь с персидским искусством.

Из Покр Тах мы спустились назад на главную улицу Мегри. Зашли в маленькую пекарню и накупили целую стопку горячих лагманжо и пирожков. Разговорились с хозяйкой сначала о способах приготовления начинки для капустных пирожков, а потом уже обо всем на свете. Она из Эчмиадзина, там полно таких пекарен, а здесь в Мегри нет. Вот она и приехала сюда со своим крошечным бизнесом.
Накупили варенья из местных грецких орехов и инжира производства мегринского консервного завода. Кирилл читал, что Мегри славится вареньями, так как тут очень жарко (южнее араратской долины) и много воды, хорошо растут фрукты. Весь город в ореховых, инжирных , гранатовых деревьях и винограде. Жалко, что сейчас еще ничего не поспело. Кирилл купил две бутылки гранатового вина на пробу домой.

Купили еще бутылку белого вина Меградзор. Попробовали его только в деревне. Как я жалел, что не попробовал это вино тогда же в Мегри. Я бы взял его пару ящиков. Это замечательное вино делают из подвяленного винограда на Мегрийском винном заводе. Но при этом оно сухое. Аромат Меградзора напоминает Винсанто или какой-нибудь многопутонный Токай.

А потом мы поехали на противоположный левый склон ущелья Мегри в квартал Мец Тах. Прямо над кварталом возвышается крепость с круглой башней. Крепость была известна с X века, но перестроена в начале XVIII в. Это единственная в Армении крепость, построенная с расчетом на огнестрельное оружие. В 1727 году 400 человек во главе с Давит Беком 5 дней обороняли крепость против турецких солдат, численностью во много раз превосходящих армян.

Под крепостью стоит интересная церковь Аствацацин, построенная в XVII веке. Ее вытянутый вверх восьмигранный кирпичный барабан напоминает кирпичные грузинские церкви того же времени.

Церковь была расписана в XIX веке. То ли не все сохранилось, а может, изначально было расисано только подкупольное пространство и восточный и западный своды. Как и в предыдущей церкви росписи очень декоративны, но здесь уже вовсю заметно русское влияние. Или художник был в России, скорее всего, видел русские провинциальные иконы XIX века.

Росписи здесь, конечно, не такие самобытные, как в церкви Саргиса, но и тут есть на что обратить внимание. В сцене мученичества архидьякона Стефана иудеи, побивающие его камнями, и камни превратились в детали орнамента и выполняют чисто декоративную функцию.

Снова спускаемся на главную улицу. Лагманжо все уже съели, и они нам очень понравились. Решили еще накупить, но лагманжо закончились. Взяли отличных чебуреков и устроили обед в машине. В Мегри нам осталось посмотреть еще одну церковь.

Это церковь Сурб Ованес монастыря Мегриванк. Церковь датируют XV-XVII веками, но сейчас она полуразрушена.

Храм был частично расписан, как и церковь Аствацацин, но дожди почти все смыли. Осталось только несколько бледных картин.

Посреди местных халуп ночные клубы и игорные дома, видимо, сюда приезжают оттягиваться иранцы.

Несколько раз за день нас зазывают к себе на чай незнакомцы, приходится отказываться, а это очень неловко, тут так не принято.

Сегодня же поворачиваем на север и начинаем долгий путь домой, горы тонут в плотном тумане, подсвеченном солнцем, слепит глаза. И на каждом витке дороги венок...

В Карчеване с советских времен ведется добыча меди открытым способом. Мы хотели посмотреть на гигантский карьер, который хорошо видно на гугльснимках, но спрошенные местные жители нам сказали, что нас близко к карьеру не пустят без пропуска.

До монастыря Ваганаванк надо подняться от шоссе по узкой извилистой дорожке несколько километров. Мы подъехали к монастырю, когда от него начала разъезжаться свадьба. Машины направились на большую поляну, находящуюся чуть ниже монастыря.

Степанос Орбелян сообщает, что Ваган - младший сын правителя провинции Багк князя Дзагиса, выбрал ровное место в окрестностях крепости Багаберд и начал строительство купольной церкви Св. Григория Просветителя, которое завершил в 911 году. Затем он основал здесь духовную школу, куда на учебу приезжали юноши с разных концов Сюника.

Название монастыря связано с именем основателя и предстоятеля монастыря Вагана Первого Дзагисяна (Первостроителя). На отцовском престоле его сменил племянник - Ваган Второй Джеванширян (будущий католикос всех армян Ваган Первый Сюнеци (968-969 гг.) Степанос Орбелян сообщает, что он построил притвор (930-е гг), колонный зал, трапезную и арочные ворота с часовней Петра и Павла.

В Ваганаванке находился фамильный склеп правителей Сюника и Агванка. Здесь хоронили представителей царского рода с X по XII век.

В Советское время при расчистке и реставрации было обнаружено множество фундаментов служебных построек. Ваганаванк - ценный образец комплексной монастырской застройки X века.

Недалеко от монастыря находятся руины крепости Багаберд. Мы сначала поехали туда, но не рискнули подниматься по крутой раскисшей грунтовке в лесу.

Въехали в Капан. Город очень похож на Карчеван - несколько десятков многоэтажек из туфа и какие-то сараи вокруг. Есть даже центральная улица и площадь с магазинами. От этой площади дорога идет в горы в село Каварт, ставшее частью Капана.

Массовое переселение греков на Кавказ началось в XVI веке, когда в результате гонений и преследований со стороны турок-османов сотни тысяч греков покидают территории проживания в районе Понта, Каппадокии и Западной Армении и переселяются в различные уголки Северного и Южного Кавказа, в том числе и в Армению.

Греческое население региона Южного Кавказа принято делить на понтийских греков, то есть выходцев из региона Понта (ныне Турция); урумов, то есть тюркоязычных греков из Эрзерума, Гюмушхане, Ардвина и других регионов Западной Армении; элинофонов – лиц, владеющих новогреческим языком. Если в Грузии в основной своей массе доминируют тюркоязычные греки, то в Армении проживают понтийские греки. Первые компактные поселения греков в Армении появились после 1763 года, когда грузинский царь Ираклий II пригласил греков-горнопромышленников из Гюмушхане (Западная Армения). 800 семейств понтийских греков переселилось на территорию нынешней Армении и Грузии.

В последующие годы число греческих переселенцев только возросло. Греки разрабатывали рудники, образовав ряд поселений вокруг предприятий. Так на севере Армении появились Алаверди, Ахтала, Шамлуг, Мадан, Бендик, Сисимадан и Армутли (позже Тандзут). На юге Армении в районе города Капана греки основали поселение Каварт, там же построив православную церковь. (по материалам http://noev-kovcheg.ru)

Самая большая фабрика Капана «Пирдудан» принадлежала этническому греку Харлампику Кундурову и его братьям. В 1865 году они построили на склоне горы над селом церковь во имя великомученика Харлампия. В церкви сохранились греческие и кириллические надписи над входом.

Из Каварта мы стали подниматься в гору к церкви по проселочным дорогам, ориентируясь по гугльснимкам. Когда дороги вышли из села, они сильно испортились. Недавно был дождь, и на подъемах машина ощутимо проскальзывала, но все же лезла в гору. Выбрались наверх на плоскогорье над церковью. Здесь вода не сливается с проселка, и поэтому он сильно раскис. Кавказская размоченная горная грязь наматывается на колеса, и машину на заднем приводе сильно заносит при преодолевании грязных участков. Мы подъехали к краю плоскогорья. Церковь внизу. Спускаться не рискнули, поскольку дорога становилась все хуже и хуже. да еще очень не нравилось ехать вниз, ведь тогда непонятно, выедешь ли назад. Когда сначала едешь вверх, то все же знаешь, что назад придется ехать вниз, значит, точно вернемся.

С плоскогорья видно не только Каврт, но и Капан. Город Капан (Кафан) расположен у северного подножья горы Хуступ. С северной стороны к городу подступают отроги Баргушатского хребта. Недра Хуступа богаты медными рудами, которые разрабатывались еще с древнейших времен. Добыча руды велась в окрестностях Кафана и в небольших деревушках Алидзор, Каварт, Катар, Сюник. Медь плавилась там же в мелких мастерских с помощью древесного угля и использовалась для изготовления домашней посуды, украшений, в производстве оружия и т. д. В XIX веке в Кафане построили медеплавильный завод. Руда плавилась здесь, затем «черновая медь» в брикетах вывозилась для дальнейшей обработки в Россию. В Советское время поселок превратился в город с большим меднорудным комбинатом. После Карабахской войны рудники эксплуатирует канадская компания.

Выезжаем на шоссе в Горис и едем по знкомой дороге. Вчера вечером мы здесь ехали на юг, теперь переваливаем через Баргушатский хребет в северном направлении. Пора ночевать. После моста через Воротан дорога какое-то время идет вдоль реки. Мы высматриваем местечко для лагеря.

Ночевать остановились на берегу реки Воротан под заброшенным старым селом. К нам дважды за вечер приходили люди, один раз парень на коне, другой – на машине и предупреждали о том, что река не метр поднимется к ночи. Дело в том, что немного выше по течению расположена Воротанская ГЭС.

Вечер богат на открытия. Видели летучую мышь, гигантского шершня и  здоровую цикаду.