(Часть 5)

 

День 7. (28 июня) После утомительного вчерашнего дня сегодня никто не спешил вставать вовремя, спали до тех пор, пока спала Нина.  Национальный парк тоже еще спит, вчера в субботу народ гулял до ночи, сегодня рано встал только один пожилой бегун. Где-то над нами на горе истошно орет осел, дети не могут понять, кому принадлежит этот пронзительный крик.


Беседка Барятинского

Выехали в 10:30, сходили посмотреть на беседку Барятинского. Это сень над камнем, на котором сидел Барятинский и ждал, пока к нему спустится и сдастся Шамиль.



Дети спрашивают, почему царь не казнил имама, а выделил мощную пенсию, его семье огромную сумму единовременно, поселил в Калуге, дал переводчика и т.д. Трудно объяснить, что такое Империя. Нас удивил еще один будничный момент: когда царские войска встали гарнизоном в Гунибе после победы в Кавказской войне, они построили храм для себя и мечеть для 12 горцев, которые работали в их гарнизоне чернорабочими. По указу императора одни ворота Гуниба должны были получить имя Барятинского, а другие – Шамиля. Вот вам и отношение Империи к побежденному врагу.


Верхние ворота Гунибской крепости

Спускаемся по серпантинам с плато Верхнего Гуниба в Нижний. Так просто прямо в селе дорога заламывает десяток крутейших петель. В одном месте дорога высечена в отвесной скале и огорожена заборчиком из троса.


Гуниб. Видно центральную площадь аула, а за ней на краю обрыва памятник "Белые журавли"

Автобус едет, издавая какие-то странные звуки. Что-то бьет, шелестит и шуршит в колесах. Видимо, после вчерашней пробуксовки со скидерсами по размокшей глине, набилась грязь в суппорта. Тут как раз при въезде в Гуниб большой родник: вода из скалы через несколько труб выливается прямо на дорогу. Очень кстати здесь же валяется шланг. Помыли слегка машину и тщательно промыли струей воды суппорта и диски, заправили все наши бутылки.


Дорога из Нижнего Гуниба в Верхний

Скатились на главную площадь Нижнего Гуниба, сунули Нинку в рюкзак и пошли в музей.

Музей находится в старой русской полковой церкви, колокольню в двадцатые годы сломали коммунисты, сейчас по архитектуре церковь узнать трудно. Внутри два зала, один посвящен героям ВОВ, другой – истории Гуниба и Шамилю. Экскурсию провела сама основательница этого музея, такие экскурсии всегда запоминаются, когда проскальзывают фразы: «Тут я хотела сделать еще такую-то экспозицию. Это я нашла на территории старого Гуниба.» и т.д.

В музее

Интересно, но очень долго, больше полутора часов, детям было трудно. Тем более что мы вчера прочитали очень многое из того, что нам сегодня рассказывали (про Шамиля, про врача Пирогова, великого князя Павла Александровича и т.д.). В конце мальчикам дали померить настоящие бурки из экспозиции музея, они оценили их тяжесть и теплоту.


Дети

На прощание нас попросили оставить отзыв в книжке и надавали бесплатно кучу брошюр о героях Гуниба времен ВОВ.



Рядом с музеем находится парк и памятник «Белые журавли», вечный огонь потушен. Вспоминаем с детьми слова песни Расула Гамзатова, давшей название и форму памятнику:

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.


Вид от памятника на долину Каракойсу и нижнюю часть Гуниба

Расул Гамзатов был аварцем. Он родился недалеко от Хунзаха. Свои стихи он писал на родном языке, на русский их переводили другие поэты, и притом довольно известные.

Страшно, конечно, и привычно в некотором смысле, что люди в своих музеях рассказывают именно о войнах, о мирном времени сказать и показать почти нечего. Тут свежи предания о Кавказской войне и Великой Отечественной. Село помнит и знает каждого ушедшего на фронт, нам рассказывали их истории и судьбы, показывали фотографии и ордена. Сейчас в Гунибе в живых остался только один ветеран.


Семейка

У «Журавлей» встретили группу студентов из Южной Кореи, которые учат русский язык. Мы с ними смешно пообщались, переходя на жесты там, где им не хватало для понимания словарного запаса. Они невероятно комично все нависли над Нинкой и одинаково смешно визжали от восторга как в корейских сериалах.


Ворота Барятинского и родник

Выезжаем из села и катим в сторону Каспия, решили не заезжать больше в брошенные аулы.
 
Кирилл опять спел свою фразочку: «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.. » Это значит только одно – кончился асфальт. Опять скорость не больше 20 км и жуткая тряска. У спящей Нинки щеки прыгают и головка по подголовнику катается. Бедный малыш.
Дагестанцы приколисты, асфальт чередуется с щебенкой как зебрины полоски. Ксенька наша - фанат Челентано, пришлось уступить просьбам и ставить. Саня сердится, он хочет читать в тишине. Странно под Челентано ехать по дагестанским горам.


Рынок кухонной техники

Скатились в дагестанские степи, забавно у них мелькают крошечными заплатками поля на холмах. Ни в горах, ни внизу нормально огородничать невозможно.
Обедаем купленным в продуктовом магазине местным пирогом – чури.

После дагестанских дорог в нашей машине появилось много посторонних стуков, свистов и скрипов. Решили заехать сервис, чтобы мастер посмотрел, все ли хорошо с ходовой. Нас минут 30 трясли, поднимали, опускали и т.д. Вердикт: машина в порядке, повредилась какая-то втулка, она и громыхает, это ерунда. Свист от грязи, попавшей в колеса.

Пока осматривали ходовую, немного пообщались с дагестанцем из мастерской. Все же непривычный у них менталитет. Речь зашла о полиции, так он их ругал и костерил на чем свет стоит: "Вот представь, еду я с семьей, но у меня нет ОСАГО, останавливает полицейский. Машину на стоянку, а дальше пешком. Мог бы предупредить сначала. Вот за это мы их не любим и стреляем"
Вас, русских здесь никто не тронет. Там у вас в Москве - это да, а здесь тронуть русского - западло."


Такие дела...

Каспийское море


Холмы закончились, по сторонам дороги потянулись однообразные виноградники, вообще исчезли деревья, жара нависла над желтой землей, впереди показалось Каспийское море. Железная дорога тянется вдоль моря в метрах трехстах от берега, подныриваем под ней, чтобы выехать на пляж, через широкую водосточную арку в глубокой канаве. Сейчас воды почти нет. Нам нужно найти такое место, где были бы какие-нибудь кусты или дерево, чтобы можно было закрепить тент между ними и машиной. Нину держать на солнце нельзя. Едем вдоль моря, пытаемся найти такое место, но сложность заключается в том, что сегодня воскресенье, народ выехал на море отдыхать, все кусты выше колена высотой уже заняты отдыхающими. Едем, ищем, выезжаем к началу какого-то поселка, видим вывеску: «Лагерь ВОЛНА». Ржавый забор и табличка «посторонним вход воспрещен». Перед воротами припаркован навеки автобус с табличкой «Махачкала», борт прострелян во многих местах. Саша комментирует: винтовка. Соседние ворота куда приличнее, на территории слышны детские вопли, табличка «Лагерь ВОЛНЫ КАСПИЯ». Кирилл суется в те, что выглядят более живыми, ему предлагают остановиться за 1,2 тысячи с взрослого. И говорят, что в заброшенном соседнем лагере дешевле. Суемся туда. Все как в далеком советском прошлом: домики из фанеры,  длинная железная раковина типа поилки для скота, облезлый сарай «ДУШ» и такой же туалет, пустынная, покрытая выжженной травой площадь между ними. Сквозь плиты тропинок наросла высокая трава, щиты с картинками и бодрящими фразами давно облупились, столовая заколочена. Охранник в труселях и с золотыми зубами предлагает пустить нас в домик с двумя комнатами за 1,2 тысячи на всех. Советуемся и решаем попробовать.



Кирилл уводит всех детей на море, а я вооружаюсь тазом, ведром, веником и тряпкой и вычищаю две наши комнаты и терраску от пыли и грязи, накопившихся с 2013 года, когда тут была последняя смена. Над кроватью хорошим почерком пятиклашки написано «лезгинская братва», чуть дальше «Шамиль». Судя по условиям, в этом лагере не отдыхают дети из центральной России, только свои, местные, привыкшие к любым условиям. После уборки становится чуть лучше, разгибаю спину и иду на море искать своих.



Они там блаженствуют, причем все. Нино отказалась спать, Кирилл ее три раза купал в море, дети плещутся у берега. Стоит мне подойти, они начинают кричать: «Мам, смотри, как я умею! Мам, я на спине тоже могу! Мам, смотри!» Вода хорошая, не слишком теплая, освежающая, не очень соленая, чуть горьковатая. Вокруг зонта замки и рвы, все как положено. :) Увожу всех с берега домой, мы раскидываем вещи по местам, моемся в душе, готовим, играем в калах, затеваем большую стирку, ведь до сих пор дождливая погода в горах не давала постирать. А с тремя детьми стирки за неделю накопилось море. Пригодились веревка и прищепки, купленные вчера в хозмаге какого-то дагестанского села.


Такие дела

Сходили на разведку по нашему огромному лагерю, обнаружили, что на всей территории кроме охранника и нас никого нет. Зато есть клетки с кроликами, которых охранник откармливает себе на еду, руины спортивной площадки, уличные столы под крышами и много другого. Дети перебрались играть в настолки куда-то на эти столы.
В соседнем лагере до ночи играла а-ля турецкая музыка. Наверное, там тоже отдыхают дагестанские дети.



Когда окончательно ушло солнце, вылетели на охоту комары и мелкие мушки, Кирилл пошел по окрестным пустым домикам пионерлагеря искать что-нибудь от комаров. Принес сетки на окна и маленькие гвоздики. Теперь мы можем спать с открытыми окнами, чтобы не было духоты. Единственный фумитокс принес наш хозяин, воткнули его в комнате у Нины, но это не помогло, гадкие мушки сильно покусали ей то ухо, которое было доступно, на втором она лежала.
Ночь прошла хорошо, под утро даже захотелось укрыться пледом.


Ужин

День 8 (29 июня) Нинка подняла всех в 8, хотя в прохладном домике можно было поспать и дольше, ведь вчера вечером допоздна играли в "Корову 006" и "Крокодильчика". Но Нинку не уговоришь, она-то легла в свои обычные 20 с чем-то. 


На море

На дереве прямо у нашего крыльца живут какие-то небольшие но звонкоголосые птички, вокруг оглушающая стрекотня цикад, солнце утром добралось до нашей террасы и так нагрело пол, что больно ходить. Для завтрака перетащили стол на террасу к детям. Позавтракали купленным вчера в местном магазине мацони, попить чай не успели, жара погнала нас на море.



Море тут действительно отличное. Народу никого, только в метрах 500 от нас  или даже больше иногда выходит купаться детский лагерь, но его даже не слышно.
Кирилл рядом с морем вкручивает зонт, стелит коврики, я кормлю Нинку на первый сон, укладываем ее в коляску в тенек и погружаемся в чтение книг о Дагестане. Кирилл читает белую серию, я – желтую. Натыкаясь на что-нибудь особенно любопытное, делимся друг с другом. Отрываемся только чтобы поплавать и приглядываем за купающимися старшими детьми. Ксеня – царица морей, Саня – ее крокодильчик. Периодически она с плачем приходит к нам и жалуется, что он выходит из повиновения и становится злым крокодильчиком, хватает ее за ноги под водой. Конфликт улаживаем, дочь отправляется обратно играть. Когда дети на суше, они играют в ресторан. Кормят нас с папой по меню, притаскивая блюда кухонь разных стран в ракушках и крышках от пластиковых бутылок, найденных тут же где-то в песке. Сказывается их недавняя поездка в Крым, дети со знанием дела перечисляют по меню для нас крымские вина: «Тебе «Черного доктора» или «Новосветское шампанское»?» Мы улыбаемся и заказываем.



Ксенька-шоколадка



Около 12 просыпается Нина, кормлю ее и ухожу в домик готовить обед. А Кирилл кладет ее на пеленку под зонт и продолжает чтение.
Вода, стоящая в канистрах на улице у дома, нагрелась до такого состояния, что ей легко можно чай заваривать. Чуть не ошпарили Нине попу, когда хотели подмыть.


Саня

Обедаем в час, дальше наслаждаемся тихим часом на продуваемой ветром веранде. Ксенька убирается и моет посуду, потом лузгает фисташки и подкармливает Саню, Саня читает, сидя в кресле, мы с Кириллом смотрим карту и обсуждаем планы, Нинка чуть поспала, потом принесли ее вместе с развивающим ковриком тоже к нам на веранду. Она ловит наши взгляды и расцветает ответными улыбками до ушей.



До четырех сидим дома, потом выдвигаемся на море, сидели бы и дольше в теньке с книжками, но Ксенька изнылась. Пуганные утренним солнцем боимся и вечернего, мажемся все с ног до головы. Странное дело, вечером, как и вчера, к берегу прибило дохлых рыб, поклеванных чайками. Дети не хотят с ними купаться, сидят на берегу и играют в свой «ресторан». Кирилл поплавал и пошел в село добывать новый фумитокс и пластинки. Мы с Ни сидели под зонтиком, она агукала, а я готовилась по трем книжкам к Дербенту. Вспоминаю, где в последний раз встречала упоминания об этом городе: «Хождение Афанасия Никитина за три моря» (читали вслух с детьми) и в книге из ЖЗЛ «Лев Гумилев». В 6 вернулись домой, приняли душ, намазались кремом и занялись все своими делами.

Ни увидела брата

Сегодня никаких игр, долго разговаривали с детьми, Саня классический подросток: то он говорит и делает совершенно по-взрослому, то как маленький обидчивый ребенок. Уложили детей в 10 и пошли ловить интернет на пляж, чтобы выложить немного фотографий. Легли в начале двенадцатого,  сегодня менее душно и жарко в комнатах, чем было вчера.


Вечер

День 9. (30 июня) Под утро воздух в комнате сильно нагрелся, от вчерашней свежести не осталось и следа, смотреть в окно страшно – на раскаленном солнце недвижно стоят деревья, ветра, а, значит, и спасительной прохлады, нет и не будет. Вчера спросили у детей, сколько они еще хотят тут пожить, дети решили еще день точно, а там посмотрим. Сегодня вяло двигаясь на солнце решили, что завтра рванем в горы. Хочется бодрости и ясности сознания, а не этого вареного морского состояния: лечь и не двигаться, и чтоб никто не трогал.
Все попеременно бегают в холодный душ и не по одному разу, Нинка привыкла и радуется холодной воде.



Завтракаем на веранде, которую Кирилл со всех сторон завесил покрывалом и полотенцами, Саня сегодня дежурит, он моет посуду, а мы пока собираемся на море. Собираться приходится основательно, хотя идти всего метров 200. Вещи для Нино, книжки, комп, коврики, зонт, кресла, полотенца и т.д.
Договариваемся с детьми, что они сидят на пляже только в тени пионерского навеса или купаются. Сидеть на солнце категорически нельзя.



Саня на пляже занят делом – учит Нино переворачиваться на живот. Она у нас такая толстенькая, что перевернуться самой ей пока трудно. Смотрю на них и вспоминаю, как Саня точно так же учил семь лет назад Ксеню.

Вода в море теплая, дети постоянно рвутся купаться, а мы с Кириллом не пускаем их одних. Дети сердятся.


Сравнили траты норвежские и нынешние, пока поездка получается в два раза дешевле, и это при том, что я не считаю Нину, хотя мы на нее тоже тратим (памперсы, одноразовые пеленки, салфетки и т.д.) В Норвегии в день тратили на человека 1453 рублей, здесь – 878 рублей.
После обеда играем в Корову-006. Ксенька читает мне вслух свою четвертую книжку из серии «Маша и Саша», скоро дочитает уже, Кирилл клеит сандалии, пережидаем  в тени жару.



С пяти до половины седьмого купаемся, дети катаются на волнах, им тут очень хорошо. Жаль увозить, но ничего, поживем еще пару дней на Севане, покупаются.



Начали собираться, дети упаковали свои вещевые коробки, после этого поставила им фильм, который мне очень понравился. Режиссер тот же, что и у «Хористов», - «Новая война пуговиц». Про мальчишек центральной Франции во время Второй мировой войны. Я делала ужин, а Ксенька то и дело прибегала ко мне, когда были страшные места.



Сегодня душный вечер, ветра почти нет, в комнатах так же грустно, как и на верандах. Потеем, бегаем в холодный душ и опять потеем. На тропинки повылезали какие-то гигантские кузнечики и муравьи-переростки, Ксенька вспомнила о наличии в нашем мире пауков-птицеедов и решила, что тут они непременно живут. Одна теперь ни в душ, ни в туалет ходить не может, кругом мерещатся пауки-птицееды.



 

Часть 4 Часть 6

     

Оглавление

На страницу с путешествиями