День 4. (25 июня) Стоянка: N42°48.918’ E44°57.246’

Встали в 6:30, дети выпрыгнули из своих спален с воплем: «Я занял! Я заняла! Я первая! Я первый был!» Речь идет о Нине.

Завтракали и собирались все на том же сильном ветру, Нинка умудрилась перепачкаться в самый неподходящий момент, когда машина была уже почти запакована. Пришлось все бросать, мыть чуть не целиком и переодевать.

Новшество этого путешествия – дети моют посуду сами, без меня. Это просто ура. В прошлом году они мыли сами только в ручьях и реках. Сегодня дежурит Ксенька, с посудой справилась, хотя сковородка жирная осталась, но это ничего. Для мытья посуды в тазике это обычное дело.
Залила себе в термос горячего чая в дорогу, чтобы было чем Нину кормить.
Саня молодец, палатку и прочий скарб подарили ему вовремя, справляется совершенно сам с постановкой и сборкой всего имущества. За помощью не обращается. Но, конечно, перестал помогать с нашими матрасами и палаткой.
Выезд в 8:10.

Спускаемся в Ассинское ущелье. Какая же здесь красота! Самое удивительное, что здесь совершенно нет людей. Несколько военных баз и погранотрядов. Только горы и их безмолвные стражи - ингушские башни. Чтобы попасть в село Таргим, надо подъехать к военной базе и идти 3 км пешком вдоль правого берега Ассы.

Но мы решили, что нам будет достаточно посмотреть на Таргим с противоположного берега. А когда-то здесь через Ассу был подвесной мост, ведущий в аул. Напротив Таргима сохранились руины христианской церкви Альби Ерды, родственницы вчерашнего храма Тхабы Ерды.

Над аулом возвышаются склепы. Ингуши всегда устраивали склепы выше села, поскольку считалось, что умершие предки оберегают живущих в ауле. Интересно, что после принятия Ислама вайнахи продолжали хоронить людей над аулами. Так и в Таргиме склепы окружены кладбищем.

А мы покидаем Таргимскую котловину. Меня всегда поражало в горах, когда огромнейшая широкая долина вдруг превращается в узкий каньон, в котором бушует река, зажатая неприступными скалами. Так и в Ассинском ущелье. Долго-долго поднимаешься по узкому извилистому ущелью с крутыми склонами, проходишь сквозь узкий каньон как в ворота и вдруг попадаешь в райскую зеленую долину!

Слушаем аудиокнигу Пушкина «Кавказский пленник». Хорошее чтение, дети могут воспринимать нормально. Пришлось комментировать про Раевского (ему обращено посвящение).
Выходили гулять к христианскому храму, Нинка дремала в машине с кондеем. Ее хватило на 30 минут. Впереди очередной день без сна.
Погранпост «Хамхи». Нужны только паспорта. За поясом с автоматом у погранца торчит пакетик с семками. Консультируемся по поводу дороги и едем дальше.

Но мы движемся в обратном направлении: сверху вниз. На выходе из котловины, точнее, на входе стоит серьезный пограничный пост. Нас в очередной раз переписали в какую-то тетрадку и мы покатили дальше.

С сожалением покидаем Горную Ингушетию. Оглядываясь назад, мы считаем, что Таргимская котловина и соседние ущелья - одно из самых сильных впечатлений от всего нашего большого путешествия по Кавказу.
А в Горной Ингушетии есть еще более дикие места. Есть целая долина, чуть поменьше Ассинского ущелья, в ней даже дороги нет, и там нет вообще никого. Вот райские места для горных походов.

Кирилл достал Саше наш второй фотик (старый Кириллов). Саня полон энтузиазма, не закрывает окно и пытается что-то снимать на ходу.
После погранпоста вскоре очень удобный для набора воды источник, много кранов и хороший напор. Заливаем пустые канистры.
Поселки с нарядными кирпичными домами, тут, видимо, небедные люди живут. Около некоторых домов стоят камазы, Кирилл считает, что местные работают на кирпичном заводе. Постоянно объезжаем коров и лошадей. Попадаются ослики.
Очередной пост. Суровый ингуш в форме  с щетиной и автоматом:

- Добрый день. Вы откуда?
- Из Владикавказа заехали, башни смотрели.
- Красивые?
- Да, очень!
- Ну тогда поезжайте, счастливого пути.

Заправляемся на «Подсолнухе» на 1800 р.

На каждом посту военные озабоченно показывают на две лужи под нашим автобусом. Объясняем, что это от кондиционера.

Видели на трассе жуткие аварии, народ ездит дико: по встречной, не соблюдая рядность, обгоняя через сплошные, бибикают. Но при въезде в Грозный все выстраиваются аккуратно и дальше ведут себя прилично.

Вокруг центрального квартала с мечетью и правительственными зданиями оцепление из кадыровцев в черной форме. Видимо, там сейчас что-то происходит. Искали, где бы погулять, но поняли, что негде. Фактически все видно из окна машины. По бетонным проспектам гулять скучно. Город молодой, живой. У архитекторов явная гигантомания: высотки, мощные арки, фонтаны. Налаживаем навигацию и собираемся ехать из города дальше в горы. Остановились в овощном ларьке, накупили фруктов и помидоров. Ксенька выпросила арбуз.
Европейские правила кругового движения до Грозного не добрались. Тот, кто крутится, уступает тому, кто въезжает на круг. Дорога напряженная.

Едем в горы. Пока вокруг бесконечные поля, только где-то впереди в белесой знойной дымке угадываются очертания вершин. Но вот уже горы со всех сторон, едем по Аргунскому ущелью. Проехали Ярыш-Марды. Многие помнят страшный эпизод Первой чеченской войны, когда из-за некомпетентности русских генералов боевики в упор как в тире расстреляли колонну федеральных войск. Тогда было убито более ста человек.

Следующее село Зоны, встречает нас дорожный пост, на котором берут наши паспорта и снова куда-то записывают.

Заехали в серные источники. Там можно выбрать: обливаться из баночки в вонючем бассейне на улице вместе с чеченскими дядьками или идти в платные ванны (100 рублей с взрослого носа). Выбрали второе. Дом в форме буквы П. Посередине большой зал с диванами, ножки буквы п – мужские и женские ванны. Каждому человеку наполняют отдельную ванну за перегородкой. Ксене сказали пробыть в ванне 3 минуты, я стояла рядом и считала вслух за неимением таймера, дошла до 180, сказала Ксене вылезать, а она перевернулась на живот и потеряла сознание. Выдернула Ксеню из воды и закричала, прибежала перепуганная служительница, дала понюхать нашатырь, не помогло. Закричали мы обе, прибежал местный доктор, выхватил у меня Ксеню, отнес в центральный зал, положил на пол на ковер, растер нашатырем нос, она очнулась и заплакала. Без сознания была минуты полторы-две. Это были непростые для меня полторы-две минуты. Кирилл с Саней в этот момент были в мужской половине, Нинку держала на руках служительница.  Бедная Ксенька, перепугались мы все кошмарно. Она полежала минут 15 на кровати под одеялом, попила. Обнимала меня и всхлипывала. Больше никогда в жизни никаких серных ванн!

Начались федеральные и чеченские блокпосты. На каждом останавливают, проверяют документы и куда-то записывают. Блокпост - это бронированный домик, рядом инода стоит БМП, боец, закованный в какую-то тяжелую бронь с автоматом наперевес и еще один боец в бронежилете.
Асфальт кончился в селе Шатой, в котором мы так наделись пообедать. После села дорога еле умещается на узкой полке под нависшей меловой скалой. Обвалы здесь часты, поэтому нет смысла класть асфальт. После очередного обвала бульдозер ровняет дорогу.

На обратном пути мы здесь притормозили сделать несколько фоток. Рядом с нами остановился чеченец на девятке. Он предупредил, что это очень опасное место, и все местные стараются его быстрее проехать. И правда, когда мы подъехали к водопаду, там вместе с водой постоянно сыпались на дорогу камни.

Пора было обедать, кормить детей. Очень надеялись сделать это в каком-нибудь местном общепите. Но оказалось, что у мусульман сейчас пост, в районе Грозного Рамзан закрыл все кафе и рестораны. Мы проехали чуть дальше в горы и устроили обед сами, благо были сыры, хлеб и овощи, да еще в Грозном прикупили арбуз и клубнику.

Комическая Нина нашла у себя уши. Цепляется за них руками, тянет в стороны и плачет: больно. Уши красные уже, но перестать тянуть не может никак. Отцепляю ей ручки, она через минуту опять вцепляется в уши и ревет. Смешная.

Стены ущелья то расступаются, то снова сходятся над Аргуном и дорогой. Проезжаем самое узкое место недалеко от аула Ушкалой. Здесь каньон Аргуна шириной едва ли 50 метров. В самом узком месте с XI века здесь стоят сторожевые сигнальные башни. Одну из них наполовину разрушили в 1944 году и добили уже во время последних Чеченских войн. Не так давно обе башни отреставрировали.

Башни контролировали мост и дорогу в верхнюю часть долины. Фактически они запирали вход во всю западную горную Чечню. Интересно, что где-то здесь был бой между монголами и горцами. Дальше вверх кочевники не пошли. В сказаниях монгол есть упоминания о храбрых горцах, засевших в высоких башнях, а в эпосе вайнахов рассказывается о кочевниках, осадивших горцев, расставив вокруг круглые дома.

Такие башни стояли вдоль всего Аргунского ущелья в прямой видимости друг от друга. Они могли быстро передать сигнал об опасности вверх в горы. Но в Чечне башен сохранилось гораздо меньше, чем в Ингушетии.

Краеведческий музей  им. Х.А. Исаева в Итум-Кале. (Он погиб вместе с  Кадыровым-отцом во время теракта на стадионе. Исаев – выходец из этого села).
www.itum-kali.com
+79287384380  – 50 р. взрослый билет.

Хорошую экскурсию провела директор музея, своих помощниц она отпустила вечером готовиться к экзаменам, у них сессия. Предложили положить Нино в историчную люльку, ей понравилось, лежала и улыбалась. Музею всего 4 года, но видно, что делают его с любовью, много интересного. Кирилл посоветовался с экскурсоводом о городе мертвых и ночевке в ущелье. Она сильно отговаривала, сказала, что вынесли в ущелье ульи, медведи приходят. И пьяные федералы беззаконничают. Но Кирилл считает, что там все равно безопасно. Едем на свой страх и риск в город мертвых.

Интересно, что люльки для младенцев без бортиков, зато по краям есть специальные палочки. Младенца привязывали к люльке шарфом или лентой. Дно люльки с дыркой, под которуюставили горшок, памперсы не нужны. Такие люльки были у всех народов Кавказа, потом мы их видели в Дагестане, в Азербайджане и в Армении. Люльку можно было носить за верхнюю перекладину. можно было взять с собой младенца, например, на работы в поля.

Едем в город мертвых. Плохо то, что выехать из погранзоны нужно сегодня же, а мы хотели заночевать. Пост в 20 км от города мертвых, а сейчас уже 17:30! Т.е. засветло не встанем. Как же надоели эти бесконечные КПП в Чечне! Припарковались, Кирилл пошел с документами проходить регистрацию, вернулся, открыли шлагбаум, проехали. И так много раз за день.

Погранец сказал, что в 20 км наш финиш, но промахнулся, в 28 на самом деле, мы потом засекли на обратном пути. На пути туда промахнулись и мы, упилили вверх по реке Мешехи до какой-то военной базы. Нас уже на въезде ждали двое военных. Встретили нас чрезвычайно холодно и велели срочно убираться восвояси, на вопросы не отвечали, сказали, что нас встретят. И действительно, через пару километров на обратном пути нам преградил дорогу военный уазик, вежливый солдатик предложил следовать за ним, развернулся и довез нас до тропы к городу мертвых. Велел припарковаться, созвонился по рации с кем-то на ближайшей базе и попросил дать нам разрешение не везти, как положено по местным законам, машину к КПП, а оставить у тропы, так как у нас дети. Ему не разрешили.  Погранец смешно разговаривал на каком-то шифре: «Карандаши не прошли окулиста. Бумажники взял. Журнал в сказке. Колеса подойдут». Кирилл выгрузил нас под начинающийся дождь и поехал за проводником к КПП. Мы начали подъем по крутой тропе, Кирилл потом нас нагнал.

А что сейчас? Теперь это дикие безлюдные места, где есть только пограничники, медведи, да очень редкие туристы. Здесь так и хочется открыть погранпереход в Грузию, устроить международный природный парк "Хевсурети-Чечня". Ведь в Шатили попасть из Грозного было бы гораздо проще, чем из Тбилиси. Через перевал на запад - красивейшеесело Цори, где мы были вчера. А какие красивые кольцевые маршруты можно было бы проложить! Главное, чтобы не было войны... Жажда приключений нас часто забрасывала в места, где только-только кончилась война (Нагорный Карабах, Косово, Приднестровье, Абхазия). Сожженные города, сожженные села, искалеченные жизни. Главное, чтобы не было войны. И здесь в Чечне мы лишний раз убеждаемся, что только сильная Россия может обеспечить этот шаткий мир.

Цой Педе - по-чеченски поселение божества. Эта страна называлась Малхиста (по-чеченски страна солнца). Даже сейчас Аргунское ущелье называют Малхистинским. Малхистинцы - это одна из составляющих современных чеченцев, в меньшей степени ингушей. Захоронения датируют V-XVII веками. Вплоть до принятия ислама в XVII в. чеченцы продолжали хоронить здесь своих родных.

Идти вверх там трудно, так как кругом колючие травы, тропа пробита условно, большой уклон, но ничего, все поднялись. Город производит странное ощущение. Множество усыпальниц с открытыми входами и грудами костей и черепов в них. В низинах и в ингушских усыпальницах окна-входы были зарешечены, тут никаких решеток нет, все в первозданном виде. Мрачно и как-то зловеще все. Не место тут живым. Аккуратно обходим город, заглядываем в окошки кое-где, любуемся ущельем и с опаской покидаем это место. Вечер начинает опускаться на землю.

В городе имеется два языческих жертвенника-столпа, защитные свастики, кресты и солярные спирали на стенах, охраняющие вход в город мёртвых. За ними разбросаны 42 солнечные могилы-склепа (малх-кешнаш), покрытые двускатной сланцевой кровлей, у многих перед лазом устроены довольно глубокие ниши. Склепы Цой-Педе датируются XIV веком. Над склепами возвышается боевая башня, украшенная мозаикой: по серому фону стены светлыми камнями выложена фигура человека, у него распростёрты руки и расставлены ноги.

На КПП забираем документы и торопимся скорее спуститься, неприятностей нам не надо. На въездном кпп по дороге сюда Кирилла предупредили, что еслим мы не вернемся засветло, военные с окрестных баз поднимутся нас искать. Это приграничная зона, тут не до шуток. На одном из витков дороги все увидели бегущее перед машиной животное, оно достаточно долго бежало перед капотом, все успели подумать про себя, что оно размером с большую собаку, но цвет и пластика не собачьи. Когда зверь свернул с дороги и побежал на висячий мост, все увидели, что это рысь. Рыжая с черными кисточками на ушах. Очень крупная. Дети вспомнили Мцыри и его бой с барсом. «Мцыри» мы зимой читали вслух. Через пару километров вспугнули толстого серого зайца, он убегал от нас вверх по левому склону ущелья и был виден как на ладони.
В 20:10 вернулись к посту.

Лень было скидывать на флешку музыку, ехали в тишине. Ксенька стала петь весь свой фольклорный репертуар по очереди. Забавно и мило. Нина слушает с удовольствием. Ксенька готовилась к ее рождению, учила колыбельные, так что Нина с первых дней слушает сестрино пение.
В 20:30 нашли место прямо на реке в метрах ста от дороги. Поставили в сгущающемся сумраке палатки, я помыла Нину автодушем и легла кормить ее на сон, а Кирилл с детьми стали сами готовить ужин, спрашивая у меня через тент палатки, сколько и чего класть. Вышло все отлично. После еды всех по очереди помыли автодушем от сероводородной соли, Ксеньке и Нине помыли еще и головы, разнесли по кроватям, перецеловали и пошли пить чай. Читать на ночь сил нет, хватит с них дневного чтения. Саня так устал, что попросил чай в палатку, принесла ему чашку и пару конфет. Здорово у него в палатке все получилась. Палатка двухместная, а он спит на одинарном матрасе, остается место для коробки с одеждой, стоящей у изголовья как столик. Саня вешает фонарик на стропу над головой. Получается настоящая комната. Сами улеглись в 22:30 только. Немного посидели в креслах на берегу потока, подсвеченного луной, пили чай с печеньками и разговаривали. Привычные и любимые ночевки на берегу горной реки, под постоянный грохот воды.