Египет. Шарм Эль Шейх. Часть 3

Нашей аварийной поездке на Синай предшествовало множество разговоров и предупреждений. Все считали своим долгом объяснить нам, что мы не залезем. Никогда. Дети не выдержат. Мамы сломаются. Все попадаем оттуда, живыми не вернемся, ветром с вершины сдует, тур.компания ответственности не несет за нас, мы сами по себе. И вообще, ненормальные. Раз сто нам многозначительно повторяли высоту горы - 2400 м.
Мы с мамой люди смелые :) Мы решили, что попробуем. Ночь подъема на гору приближалась, я видела, что мама весь день была сосредоточенная и печальная. Отдохнуть днем, как мы планировали, не удалось. И обе с ужасом констатировали при посадке в автобус в 11 ночи, что головы раскалываются и ноги болят. Дети старшие (5 и 8 лет) мужественно молчали, младшие (2 и 3 года) немного ныли, но большую часть дороги все-таки спали. Приехали мы на место где-то в 2:30 ночи. Подьем начали в 3:00. Убедили нашу группу и проводника - бедуина нас не ждать и тихо поползли вверх. Прошли под стенами монастыря в абсолютной темноте, шли дальше, дорога постепенно превратилась в хорошую тропу. Маленькие дети ехали на наших плечах, большие шли ногами. Мама начала отставать. В какой-то момент из темноты стали выныривать черные бедуины и предлагать верблюдов. Мы мужественно отказывались и шли дальше. Потом мама сказала, нет, нужно посадить Катю с Филей, они устали. Мы остановились и на ломаном английском договорились привязать к верблюду двух детей. Все происходило в темноте, дети куда-то пропали, бедуины переговаривались, верблюды фыркали и булькали где-то сбоку. Фонарики нас попросили выключить, чтоб не пугать верблюдов. Потом вижу, передо мной вырос высоченный верблюд, в седле которого на горбу сидит Катька, а лицом к ней, привязанный к луке седла на самой шее беспомощно болтается Филька. Мама подумала мгновение и попросила и ее с Пусей посадить. Я как-то растерялась, я вообще собиралась идти пешком, но тут все оказались в седлах... и я тоже им сдалась. Меня посадили в седло, а Сашку засунули, о ужас! под брюхо верблюду в какую-то сумку! Я не могла дотянуться до сына как следует, только сжимала его руку. И мы тронулись. Верблюд качаясь идет вдоль пропасти, ее видно, когда фонарик бедуина скользит по тропе впереди нас. Сердце замирает. Саша тихо плачет: "Мама-а-а, вынь меня из пакетика...." Сембо, на котором ехала мама пропал из виду где-то сзади. Верблюд Кати и Фили где-то впереди. Вдруг слышу Филькины стоны, ему больно так сидеть. А мы едем и едем дальше... "А горы все выше, а горы все круче, вершины уходят под самые тучи..." Темно, звезды с кулак прямо над головой, фонарик проводника выхватывает из темноты скалы с одной стороны и пропасть с другой, слышно только окрики бедуинов и фырканье верблюдов.
Подозвала и как могла объяснила своему проводнику, что надо "ченьдж бой/герл", он понял, кажется. Ушел куда-то прикрикнув на верблюда. Едем дальше. Уже час едем. Догнали какого-то верблюда, на котором была подозрительно большая бесформенная ноша, я окрикнула детей по имени, ноша зашевелилась - это были они. их все-таки поменяли местами. На вопрос "как вы?" ответили всхлипами. Я Саньку при помощи бедуина вытащила к себе на руки. И совершенно потеряла равновесие, так как уже не могла держаться за седло, руки были заняты. Стало очень страшно. И холодно. Мамин верблюд вдруг обогнал нас, я ей коротко изложила положение детей, едущих впереди. А мы все едем и едем. В какой-то момент остановились, наш верблюд лег на живот и фыркнул, как выключаемый двигатель. Мы слезли и на негнущихся ногах поковыляли искать детей и маму. Нашли в каменной хижине, освещаемой мигающей керосинкой. Мы посовещались и решили, что до рассвета еще 2 часа, подъема осталось на час. Значит, один час мы пересидим тут, чтоб отдохнуть и переждать самый холод. Сбились в кучку как птицы, детей посадили между нами, маленьких взяли на руки под куртки и под завывание ветра в оконных проемах задремали. Наше уединение нарушила неожиданно ворвавшаяся группа громких корейцев. Они сели рядом и стали читать и петь какие-то гимны. Это было удивительно. Ледяная ночь на горе Моисея, почти уже на вершине. Какая-то рухнувшая хибарка без окон и дверей, темнота, мы тут сидим бок о бок с корейцами и дремлем под их гимны. Час прошел, мы встали и поплелись по монастырской лестнице вверх, стоя на каждой ступеньке по полминуты, таща на себе детей. Мама с Пусей безнадежно отстали, а мы все поднимались и поднимались, и не было конца этому подьему. Я остановилась и сказала Саше: "Либо ты слезешь с меня и идешь сам, либо мы здесь остаемся". Он почему-то меня понял и пошел за руку. Тут стало гораздо легче. До вершины мы добрались еще до восхода солнца, рухнули на скалы и стали ждать маму. Она дошла. Я их бросила и убежала снимать, а они устроили перекус. Дождались восхода и пошли вниз, радостные и обновленные и совершенно счастливые.

На вершине. Солнце еще не взошло

Восход

	Мама с Пуськой дошли

Мамочка

	храм святого Моисея на горе

Те самые корейцы

	Катька	Перекус перед спуском

идем вниз	снег
	верблюды (может быть, наши?)

бедуин	посадили малышей на верблюда, они устроили крик, пришлось маме ехать вниз с Пусей на верблюде, а мы с Сашкой, Катей и Филей шли ногами

Катька
Монастырь святой Екатерины

	гора святой Екатерины	около монастыря

Монастырские стены	Бедуины	монастырь

Внутри храма	Неопалимая купина
	Колодец святого Моисея, у которого он встретил свою будущую жену	Колокольня и минарет рядом

	Монастырский сад (оливковые деревья)

Назад

Дальше